"Дэниел Истерман. Имя Зверя" - читать интересную книгу авторанемца к себе, схватив его за воротник. Толстяк скулил, но ничего не говорил.
Эль-Куртуби поднял стержень и засунул его острием в ухо Мюллеру. - Неприятно, правда? - спросил он. Мюллер неловко кивнул. - Д-да... - пробормотал он. - Ленты - не фальшивка, не так ли, герр Мюллер? Немец снова заскулил. Эль-Куртуби слегка нажал на стержень, прижимая его к барабанной перепонке в ухе Мюллера. - Я спрашиваю: ленты - не фальшивка, правда? - Да, - прошептал Мюллер. - Это абсолютно подлинные записи. Вы предали нас, не так ли? Молчание. Стержень проник еще глубже, заставив Мюллера поморщиться от боли. Из ушного отверстия на мочку вытекла струйка крови. - Не так ли? - Да, да. Конечно. - Мюллер взмок с головы до ног, капли пота катились по его лбу и щекам, падая на дорогой костюм. - Но меры приняты. Никакого вреда не было причинено. Мертвая тишина царила в комнате. Никто даже не дышал. Эль-Куртуби жалостливо улыбнулся. - Да, - пробормотал он. - Меры приняты. Одним движением он вонзил стержень глубоко в череп Мюллера. Немец отчаянно дернулся, мучитель отпустил его, и он тяжело повалился на пол. Эль-Куртуби безмолвно вернулся на свое место. Теперь все они принадлежат ему и сделают все, что он захочет. Признание Мюллера было очень кстати, но, в конце концов, в нем не было нужды, поскольку он знал, что бы последним человеком, который бы предал их. Глава 11 Ватикан, 11 сентября Томазо Альбертини остановился и потянулся. Спина снова давала о себе знать, и он понимал, что скоро придется возвращаться в госпиталь на лечение. Ему скажут, как говорили много раз раньше, что человек в его возрасте должен с этим смириться. Если ему нужно работать, скажут ему, то он должен найти работу полегче. Но это означает, что придется покинуть Ватикан и искать работу в другом месте. Сама мысль об этом приводила его в отчаяние. Ему был шестьдесят один год, он работал в Ватикане с детства, так же, как его отец, и знал, что ему никогда не найти работу, не связанную с тяжелыми физическими нагрузками. Что доктора знают о жизни? Пусть это убьет его, но он будет работать здесь. Толкая перед собой свою старинную тележку, чистильщик устало пересек площадь Святого Петра, начиная рабочий день. Часы показывали половину шестого, воздух по-прежнему был морозным. Над городом висела мертвая тишина. Ни шума машин, ни рева труб, ни туристов. Один лишь старый человек со своими щетками медленно шагал в холоде и темноте. Он поглядел направо, на комплекс зданий над северным портиком Бернини. Все было так знакомо, что он и без света различал большую площадь, резные колонны, обелиск, двойные фонтаны, величественный собор, поднимающийся надо |
|
|