"Дарья Истомина. Леди-босс " - читать интересную книгу автора

Я сидела и тупо смотрела, как вдали из-за деревьев выруливает мощный
снегоход, похожий на черного лакированного жука. Рулевая лыжа его прыгала
на застругах. Кто-то, в кожухе, лыжной шапочке, громоздкий и не очень
ловкий, трясся на нем. Я узнала Чичерюкина. Похоже, Кузьма Михайлыч
вернулся из Ленинграда, то есть Санкт-Петербурга.
Он долго поднимался к могилам, скользя по гранитным ступенькам. Сел
напротив меня, пригляделся, вынул носовой платок, поплевал на него и стер
с моей щеки глину.
Он был не похож на себя, наш экс-подполковничек, бывшая краса и
гордость гэбэ. Со своей простецкой наружностью он был похож на
какого-нибудь деревенского Ваню на возрасте; с широким
коричневато-копченым лицом, громадными, как лопаты, лапами. Внешне
безразличный ко всему, почти сонный, он, словно бы и не просыпаясь, видел
и точно схватывал все своими крохотными, похожими на шляпку гвоздя,
глазками. Еще с большей точностью он все просчитывал.
Но вот случилось, он не просчитал, а просчитался.
В последний раз я его видела в Питере, за столиком в "Астории", где
мы обедали: Сим-Сим, он и я. Петька Клецов сказал, что должен дозаправить
"мерс", и укатил на бензоколонку. Сим-Сим хохмил и рассказывал о том, как
во студенчестве просаживал в "Астории" стипендию. Ее хватало на один заход.
Михайлыч выглядел нормально. Сейчас же физия его была серая, как
маска противогаза. Глазки ввалились и слезились, налитые красным. Было
ясно, что он давно толком не спит. Всегда аккуратные командирские усы его
неряшливо отросли кисточками и были закусаны. И вообще он был какой-то
мятый, непробритый, в седоватой жесткой щетине - как алкаш, выходящий из
долгого запоя.
Конечно, для нашего главного охранника то, что прикончили Сим-Сима,
было полным завалом. Это доказывало, что как профессионалу ему - грош
цена. Но они еще и дружили с Туманским, просто, по-человечески, по-мужски,
ценили друг дружку. И было понятно, что именно это долбануло по Чичерюкину
особенно больно.
Я не собиралась его винить. Это было бы глупо. Если уж олигарха вроде
Березовского подрывают в его "мерее" или расстреливают в том же
ленинградском подъезде известную депутатшу и исчезают без всяких концов,
то с чего трепыхаться-то? После драки?
- Ты давно тут? - спросил он хрипло.
- Похоже, что так...
- Кто позволил одной?
- Да брось ты, Михайлыч...
- Пошлешь меня на хрен - брошу, - сказал он. - Есть за что. Не
пошлешь - не чирикай, Ли-завета! Гарантии, что ты не следующая, нету...
- Что-то узнал? Там?
- Ничего я не узнал. Почти что. Ну-ка кончай мне тут мать скорбящую
изображать! Ты покуда не памятник!
Я не могла разогнуться, и он поднял меня за шкирку, крякнув, навалил
на плечо и снес вниз, как бревно.
- На этой метле с мотором Двинешь? - кивнул он на снегоход.
- У меня моя метла, - сказала я строптиво и поковыляла к Аллилуйе.
Он закинул меня в седло, сам сел на "жука" и поехал впереди,
накатывая дорожку.