"Дарья Истомина. Торговка " - читать интересную книгу автора

и чертовски привлекательной для мужиков задумчиво-серьезной персоной. Но для
того чтобы понять, что она действительно хороша, надо было иметь точный
глаз. Если не приглядываться, она казалась какой-то неяркой, пригашенной и
даже блеклой. Таких в московских дворах на дюжину - двенадцать.
- Ты, Машка, просто баядера, - вдруг сказала она, сокрушенно
вздохнув. - Только танец живота исполнять для какого-нибудь султана... Все
на месте... А я даже на коньках научиться не смогла: в собственных ногах до
сих пор путаюсь. А вот волосы... тонируешь?
- Ты что? Все а-ля натюрель! Это у меня от мамочки. Ее предки когда-то
из Бессарабии в Москву залетели... Знойный вариант! Да и вообще у меня в
кровях сплошной коктейль. Мать намекала не то на каких-то турецких румын, не
то румынских турок... Или болгарских? В общем, не помню... А по бате
Корноуховы - рязанские... Так что не разбери-поймешь!
Она хотела еще что-то спросить, но я ей углубляться в мою родословную
не дала, в конце концов мои дела - это всегда только мои дела. Мы полезли в
ванну - отмокать в лавандовой пене, и, когда она начала понемногу приходить
в себя от усталости, я растолковала, что мне нужна напарница.
- Ну не знаю, - смятенно протянула она. - Может быть, потом поговорим?
Завтра?
- У меня на потом никогда ничего не бывает!
- Я же на ногах не стою, Корноухова... Если каждый день так...
- Не каждый.
- А... смогу?
- Сегодня смогла и завтра сможешь.
- Но я же ничегошеньки в торговых делах не знаю.
- А зачем тебе особенно знать? Я на что? Только учти: регулярной
зарплаты я тебе пока не положу. Все с навара. С прибыли, значит... В общем,
не обижу. Сама же сказала - без работы? Только не говори мне, что тебе этого
не нужно! Раз эту посудину толкаешь, значит, проелись вы мощно... Я так
поняла, что мать у тебя на пенсии? Мой полковник тоже пенсионер. Военный,
конечно! Только на его пенсию приличную собаку держать стыдно. На "Педигри"
не хватит! Даже самому скромному кобелю. Так что можешь мне ничего не
разрисовывать.
- Понимаешь... я всегда... как мама скажет...
- Разберемся и с мамочкой! Сама-то ты как?
- Ну, если попробовать...
Она уже хрустнула, хотя еще и не понимала этого.
Мы еще потрепались. Московская житуха, по ее словам, Катерину Рагозину
отщелкала по носу по полной программе. Конечно же, она была отличницей в
школе, хотела было поступать в первый мед и, может быть, прошла бы. Но
времена уже были крутые, понятно, что мать (отца при них не было, но я не
стала выяснять почему) вытягивать ее на свои копейки не сможет и потому
устроила дочку приемщицей в химчистку рядом с их домом на Сущевке. Но почти
сразу же Катька влипла в историю с дубленкой, которая пропала, и пропажу
навесили на нее. За дубленку Рагозины еле-еле расплатились. И потом уже было
всякое: Катерина пробовала разносить почту, выгуливала за почасовую оплату
мопсов какай-то бизнес-дамы и даже сунулась на отбор манекенщиц в агентство
на Арбате. Но у нее не хватило росту, там же жерди еще те, впрочем, я думаю,
и наглости тоже не хватило. В общем, выручало семейство Рагозиных только то,
что где-то в деревне у них была наследственная изба и огород с картошками и