"Сэй Ито. Красивая (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

заражал даже меня, избалованного сына преподавателя государственного
университета. Он рассказывал мне о марксизме, о рабочем движении, а я ему о
кубизме и сюрреализме. Я тогда очень интересовался новейшей европейской
поэзией, но и его идеи понемногу стали увлекать меня. Со временем я начал
постигать смысл слов Фукуяма о том, что везде вокруг нас - в семье и школе,
на улицах и на заводах - царит несправедливость и мириться с этим нельзя. Мы
вели свои разговоры, а Масако в это время обычно меняла граммофонные
пластинки в дальнем углу напротив стойки бара; гостей же обслуживала
служанка.
Масако всегда выглядела печальной, лицо ее, ничего не выражавшее, было
словно нарисованное. Она почти не разговаривала с нами, но казалось, что,
если хотя бы день не увидишь ее, в душе будет пусто. Я думаю, что и другие
студенты чувствовали то же.
Фукуяма, небритый, в грязноватой студенческой тужурке и мягкой шляпе,
приходил в кофейню всегда вместе со мной. За чай и за пиво, которое мы
иногда пили, обычно платил я. У Фукуяма была привычка добавлять в черный чай
виски, поэтому иногда он обращался прямо к хозяину. Разговаривал он с ним в
том же непочтительном тоне, что и с преподавателями в аудитории. Подойдя к
стойке, он без тени улыбки произносил: "А ну-ка, добавьте еще!" - а затем с
чашкой в руке возвращался ко мне и продолжал разговор.
Когда Масако освоилась в кофейне, хозяин стал поручать ей в свободное
время ходить за покупками, и на улице Фукуяма смог заговорить с ней. Однако
тон его по-прежнему оставался бесстрастным и пренебрежительным. В груди у
меня бушевала ревность, но я молчал.
Только однажды, сидя неподалеку от стойки, я услышал, как она, наливая
Фукуяма виски, тихим голосом сказала обо мне:
- А ведь Макита-сан, по-видимому, не пьет виски.
Эти несколько слов, как нечто драгоценное, я всегда повторяю про себя.
В начале того года, когда я кончал университет, я был поглощен
дипломной работой и долго нигде не показывался. И вот однажды, когда я зашел
в кофейню, маленькая бледная служанка как-то особенно пристально посмотрела
на меня, а навстречу мне вышла жена хозяина, сорокалетняя женщина, которую
мы почти никогда не видели. Масако не было. Жена хозяина вежливо поклонилась
и, отозвав меня в маленькую грязную комнатушку в глубине дома, спросила:
- Вы ведь Макита-сан?
Я кивнул. Напряженно следя за выражением моего лица в тусклом свете,
падающем через дверь, она продолжала:
- Не знаете ли вы, где сейчас Фукуяма-сан?
Я ответил, что не знаю. Женщина долго молчала, а потом рассказала мне,
что два дня назад Масако исчезла вместе с Фукуяма. Я был ошеломлен и в
растерянности проговорил, что знаю адрес его родных.
- Этот адрес и мы узнали от его квартирной хозяйки. Послали туда
человека, да вот пришла телеграмма, что там их нет.
Усталым жестом, в котором сквозило отчаяние и сознание бессмысленности
того, что она делает, мать достала из-за оби* смятую телеграмму и прочла ее
мне. Перейдя на шепот, она добавила:
______________
* Оби - широкий пояс, обязательная принадлежность национальной женской
одежды.