"Петр Верещагин. Лесное наследие" - читать интересную книгу автора

Вагн, не выпуская Эсси из объятий, наметил в зеленой стене другое
место. Лес приоткрыл проход и для него, но когда юноша и девушка подступили
туда вместе, тропы не стало. Вагн упрямо наклонил голову и двинулся вперед.
Лес сопротивлялся лишь мгновение, потом пропустил его. Но - только его,
разжавшая на мгновение руки Эсси так и осталась на поляне.
Женщины обменялись потерянными взглядами, потом Беуна вздохнула и
легонько толкнула дочь к зеленой стене. Лес немедленно распахнул для девушки
тропу и сомкнулся за ее спиной.
Сама Беуна на поляне тоже не задержалась.

Коннор, первый с дней Карла Мартелла владетель Кельмарки, шагал по
тропинке. Сперва под ногами была сухая комковатая почва, потом комья
сменились камешками. Издали доносился шум, голоса и крики сливались в единый
неровный мотив, в который вливался знакомый всякому вояке лязг.
Шаг Коннора стал скользящим, "змеиным", почти беззвучным. Шорохи, тени,
запахи, движения - все могло стать важным, рука готова была в нужный миг
выхватить оружие. Здесь, впереди, кипела не его битва - но война не
разбирает своих и чужих. Что Нуаду Среброрукий аргонских предков Коннора,
что Тиу Победитель Волка, уже почти позабытый франками, - никому из них,
воплощающим стихию сражений, нет дела до того, на чьей стороне бился
отважный воин. Лишь бы он умер со славой.
И никому из них нет дела до того, стремился воин принять славную
смерть - или, будь у него выбор, предпочел бы славную жизнь...
Лес как-то сам собой лишился листвы, стволы стояли серо-бурыми
колоннами, а временами сменялись выростами серых гранитных менгиров,
знакомыми всякому отпрыску гэльских родов. Скользя между ними, Коннор
поднялся на бугорок и замер на краю котловины, припав к земле, чтобы
остаться незамеченным.
На дне котловины металась полыхающая золотом фигура божества,
прекрасная, исполненная высшей силы и желания разделить таковую со своими
посвященными предстоятелями и верными последователями. Груда буро-рыжих
листьев жалась к ногам божества и колыхалась, подобно тени.
Коннор смотрел, как божество повернулось к нему - или не к нему, а ко
всем сразу, кто бы ни были эти "все", - и провозгласило
- Мы рождены - кто в замках, кто в трущобах, - чтоб этот мир познать со
всех сторон...
И листья, которые были тенью божества, отозвались:
- Познали. Под свинцовой крышкой гроба - лишь заживо схороненный огонь.
Гневом божества язык золотого пламени ударил вниз, но навстречу ему
взметнулся здоровенный рыжий лист. Раздался звон, чистый и протяжный - так
сталкивались мечи заморского булата, так пели волшебные клинки героев
древнего Аргона. Зачарованный знакомой музыкой битвы, Коннор потянулся к
топору.
Раздосадованное божество продолжило:
- От зла к добру одна ведет дорога, одна тропа ведет из тьмы во свет.
А рыжая тень ответила:
- Ведет - слепцов. Увы, для них, убогих, различий между днем и ночью
нет.
Ладонь гэла коснулась холодного обуха. Честное железо, кованое в
кельмаркской кузне, для повседневных дел. Не чародейными мастерами Той