"Юлия Иванова. Последний эксперимент {NEW} [N]" - читать интересную книгу автора

мозгу уже не существующей Николь? Николь не была убита мною совсем - в
этом я убеждалась все больше. Она непостижимым образом оживала во мне
всякий раз, когда дело касалось Дэвида Гура.
Короче говоря, мне не оставалось ничего иного, как пуститься на
поиски красного. Чушь, конечно. Почему это красное должно непременно
находиться в квартире Риты, а не в кабинете у Шефа, к примеру? Тем
более что Рита, видимо, не любила этот цвет, даже его оттенки. А то
немногое, что мне удалось отыскать в ее гардеробе и вообще в квартире
- поясок, кольцо с рубином, ярко-рыжее солнце на картине и футляр от
автоматической зубной щетки, видимо, не имело к яйцу никакого
отношения. Короче говоря, я была противна самой себе, когда обматывала
яйцо пояском или мазала обломком губной помады. И все-таки не
прекращала поисков...
Среди сваленных в беспорядке магнитофонных кассет одна
оказалась самого настоящего ярко-алого цвета, но это была пленка от
обыкновенного магнитофона, который стоял тут же на столике, и втиснуть
ее в яйцо, даже если бы оно вдруг открылось, представлялось делом
весьма сомнительным. Я поставила пленку и уже под аккомпанемент
модного джазового квартета продолжала слоняться по комнате. За окном
начинало светать.
И вдруг джаз оборвался. Во внезапно наступившей тишине громко и
отчетливо прозвучало:
- Как успехи, Рита?
Я замерла, ощутив какую-то противную тянущую слабость под
ложечкой. Я узнала этот голос - он принадлежал Шефу ВП, отцу Риты-
Николь. Неужели попалась? Но в комнате по прежнему никого, кроме меня,
не было. А голос между тем повторил:
- Как успехи, Рита?
Голос звучал совсем рядом.
За мной следили! Все это время я тоже была для них "объектом
наблюдения", мышью под стеклянным колпаком - от этой мысли мне вдруг
стало на все наплевать.
- Как видишь,- ответила я и, сев на тахту, закурила.
- Как успехи, Рита? - издевательски повторил Шеф в третий раз,
и снова как ни в чем не бывало завопил джаз.
Тут только я сообразила, что голос шел из магнитофона. Он был
записан на этой же пленке, где-то между барабаном и саксофоном.
Пленка с красной кассетой.
Я невольно взглянула на лежащее на столе яйцо.
Оно было раскрыто!
Все еще не веря собственным глазам, я разглядывала миниатюрную
пленку внутри, рычажок с указателем дорожек, заветные кнопки. Тебе
всегда везло, Ингрид Кейн!
Значит, "яйцо" было запрограммировано на голос самого Шефа.
Тройное повторение фразы "Как успехи, Рита?". Это, естественно,
означало, что никто, кроме Шефа, не мог его прослушивать. Но каким
образом голос Шефа попал на красную пленку? Собственно говоря,
сомнений, что его записала Рита-Николь, у меня не было, как я не
сомневалась и в том, что она сделала это тайно, не желая, чтобы кто-
либо, тем более отец, знал, что она открывала яйцо.