"Юлия Иванова. Дверь в потолке" - читать интересную книгу автора

И вместе с тем - непригодная для питья ржавая вода в водопроводе - моей
обязанностью было приносить чистую воду из уличного колодца. И в школу
ходила за несколько километров, мимо дачи Буденного, за станцию. Но зато на
участке вокруг дома было настоящее асфальтовое шоссе, которое зимой заливали
из шланга и получался каток, а летом здесь можно было гонять на двухколесном
велосипеде. Я обучилась и велосипеду, и конькам, а крестная, баба Леля,
долгими зимними вечерами будет давать мне уроки вязания крючком и спицами,
вышивания крестом и гладью, штопки, кройки и прочих навыков, которыми должна
владеть "хорошая хозяйка". Одержимая манией самосовершенствования, я
послушно свяжу на спицах шапку, платье и носки, крючком - кружевную
салфетку, еще одну вышью гладью, затем подушку на диван - болгарским
крестом. Учительница музыки выдрессирует меня играть "Полонез Огинского", а
в рисовальном кружке Дома Литераторов, куда я буду ездить два раза в неделю
на электричке, повесят на стене мою первую и последнюю в жизни акварель -
румяное яблоко на тарелке. Там же я буду обучаться бальным танцам, а в
шестом классе, когда отчиму дадут московскую квартиру в писательском доме на
Лаврушинском, запишусь еще и в астрономический кружок при Планетарии.
Смастерю телескоп и буду часами торчать на балконе, блуждая мечтательным
взором по звездному небу.


СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ.


ФИОЛЕТОВЫЙ - ЦВЕТ ИЗАНИИ


Я все еще верю в принца в фиолетовой мантии Изании, который однажды
свалится с небес мне на помощь в виде какого-либо политического, духовного,
интеллектуального или хозяйственного лидера, известного или только
вылупившегося, ближнего или из-за бугра, спонсора или просто "юноши
бледного". Или вовсе не юноши, а лысого, седого, хромого и кривого, но
обязательно "со взором горящим"...Который однажды позвонит - в дверь или по
телефону, или дотронется в толпе до плеча. Мол, здравствуйте, Юлия, ваша
Изания - то, что надо. Вот вам моя рука и давайте завтра же - за дело.
Согласны? Тогда не завтра, прямо сейчас...
Ну а тем временем таскаю тяжеленные сумки с "Дверями" на продажу - в
издательство и "патриотические" газетные киоски. Понемногу реализую, дарю,
выслушиваю отзывы. Как правило, лестные, иногда негодующие, особенно по
поводу Сталина, иногда восторженные, но никаких конкретных предложений.
Разве что вступить в Союз писателей России, которое я с благодарностью
принимаю и начинаю собирать рекомендации (может, новый статус сработает в
пользу проекта)...
А тем временем в разгаре лето 2000-го. Вместе с сумками книг таскаю на
вокзал и ведра с цветами - деньги нужны и на будущую Изанию, и на издание
"Последнего эксперимента" ("Земля спокойных") - той давней моей повести,
которая в Союзе прошла только в журнальном варианте. Уже давно не могу
отделаться от ощущения, что нынешние мои мытарства напоминают не только
вопли Кассандры и "глас вопиющего в пустыне", но и историю моей героини
Ингрид Кейн, страдающей под конец жизни от "пофигизма"