"Всеволод Иванов. Полая Арапия (ж. "Литературные листки")" - читать интересную книгу автора - Отьелись... Жрать прячутся.
В животе Мирона задвигалась узкая режущая боль. Язык метнулся по деснам, отыскивая слюну. Сверху на голову оседало мутное, режущее виски и отдающееся в носу, в небе... Мирон побрел, спотыкаясь. На глаз попал валявшийся у телеги огрызок кожи. Мирон сунул его в зубы. Горбатая, с растрепанными волосами баба дернула его за рукав. - Нету, - сказал. Мирон. - Сам исть хочу. Баба, приседая на кривых коленях, мотнула головой. - Знаю... Пойдем под телегу... Сколько дашь? Она раскрыла рот и, выпячивая грудь, лихо мотнулась костями. Оскалила зубы. - Пойдем?.. Мирон побежал от нее, дрыгая локтями. Когда он оглянулся, баба и еще трое незнакомых мужиков шли позади него. Мирон качнулся в сторону. Сиреневая полынь уколола ногу. Из-под куста мелькнул маленький зверек. Мирон бросился за ним, хотел схватить, но упал. Зверек ускользнул в норку. Мирон было начал разрывать, но вспомнил: одному оставаться нельзя. За ним шли, оглядываясь, четверо. Он подтолкнул тело вверх руками, приподнялся. Живот крутила узкая голодная боль. Ребра отрывались и жали кожу. Ребра словно заблудились внутри. ...Ноги шли через всю землю, через весь песок, не подымаясь на воздух. И тело тоже словно ползло по песку. Через песок. Мирон не мог догнать жеребая кобылица. - Жрешь? - сказал под себя Мирон. - Лопаешь? А я пошто должен ждать? Идти ему не хотелось. Он ощупал близлежащую телегу: теплое дерево и горячие гвозди. Тут опять вспомнил про четверых. Они шли, взявшись за руки, в нескольких шагах и глядели на уходящих в пыль деревенских. Мирон заторопился. Кончут. Надо с мужиками... Кончут!.. Вспомнил пожалевшую его Надьку. Заплакал. Хотел утереть слезы, - веки были сухие, как дорога, как поле. На пальцах с век и бровей скатилась пыль. Слезы уходили внутрь, в живот, мучающий все тело... Мучила тело земля - мукой сухой и тягучей. Деревенские остановились. Мирон догнал их. - Что? - спросил он торопливо пробредшего мужика. - Ефимью кормить надо. Нечем Ефимью кормить. Мужик для чего-то скинул азям и рубаху. А потом торопливо надел их. Волоча одной ногой, отошел. - Накормют, - сказал устало Мирон, опускаясь. Как только он лег - боли из живота перешли в ноги. Он подобрал ноги под себя. Над ним: доски телеги, пахнувшие трупами и пылью. Он поискал дегтя в колесной спице. Сковырнул с деревом клочок и, слипая зубы, начал жевать. Против него, под другой телегой, лежали четверо: одна баба и трое мужиков. Мужики, прикрыв ладонями бороды, глядели в поле, а баба на него. Мирону показалось, что она даже подмигнула. Деготь выкатился изо рта: сухой, черный комочек. Мирон полз под передок. Ему хотелось тени. За телегами на песке, на дороге, лежало |
|
|