"Всеволод Иванов. Пустыня Тууб-Коя" - читать интересную книгу автора

Всеволод Иванов


Пустыня Тууб-Коя


Рассказ


ГЛАВА ПЕРВАЯ

Экая гайдучья трава! Не только конь - камень не в силах раздавить,
разжевать такой травы. И не потому ль в горах скалы обсыпавшиеся,
обкусанные, словно зубы коней, что бессильно крошатся об травы Тууб-Коя.
И над всем, вплоть до ледников, такое же желтое, как пески Тууб-Коя
небо.
Звезды на нем, словно шаянье сухого помета аргалов.
Да и то так ли? Потому что никто не знает, есть ли на этом
мутно-желтом, гнилой соломы, алтынном, жалком цвете неба - есть ли на нем
звезды.
И все же, через гайдучьи травы, через пески, откуда-то от Тюмени,
сквозь Уральские и иные степи, пробирался в партизанский отряд товарища
Омехина агитатор, демонстратор и вообще говорун Евдоким Петрович Глушков.
Удивительнее его словес, которые, правда, стоили пятидесяти газет,
алебастровый девичий цвет его лица. Никакие солнца никаких пустынь не смогли
потревожить его нежнейшей кожи, а он ни мало не млея гордился своими
словесами и, особенно, способом своей агитации.
На трех ослах пригнал он свое имущество. На первом осле, - Командор по
кличке, имел Глушков "вполне исправный", по списку, "пулемет". На остальных
кинематографический аппарат "Кок" и в туркменском пестром мешке - круглые
ящики лент.
Ноги у Глушкова были босы, потрескавшиеся, в ципках, а брюки он
почему-то (от стыда) не подбирал и густая желтая пыль была в отворотах.
Точно он нарочно насыпал туда песку.
Вытянувшись стоял он пред товарищем Омехиным и было у него такое
розовое лицо, будто явился он с ледников.
- Удивительный способ моего воздействия на массы заключается в
объяснении событий предыдущего строя, демонстрируя вышеуказанные события и
любовные драмы на мелком экране, посредством домашнего электричества,
машиной, приводимой в действие человеческой рукой, именуемой "Кок", что
по-русски значит: победа.
- Победа? - спросил Омехин и поглядел в горы Тууб-Коя, в ледники, что
одни прорезали небо и куда бесследно ушли отряды белых.
- Несомненно победа, - ответил Глушков, и зубы его сверкнули белее
алебастрового его лица.
- Тоды что ж, - сказал Омехин: - мы не против буржуазной культуры, если
она со смыслом... Показывай.
Больше года уже носился омехинский отряд по барханам Монголии, больше
десятка месяцев жевали кони гайдучные травы пустыни, и многое стал забывать
товарищ Омехин.