"Анатолий Иванов. Печаль полей (Повести)" - читать интересную книгу автора

- Значит, ты плохо понимаешь?
- Плохо, видно, сынок.
- А я хорошо, - сказал мальчишка, помолчав.
- Ну? - Демидов даже привстал на кровати, поглядел в ту сторону, где
лежал еын, будто и в самгом деле Гринька моог сообщить ему чте-то
необыкновенное, какое-то великое откровение, которое он искал всю жизнь и
никак до сих пор не мог найти.
- Их надо, папа, один на один с землей оставлять и никогда-никогда не
помогать им.
- Что-что? - Демидов еел на постели.
Сквозь мрак он не видел сына, слышал лишь, что и Гринька поднялся с
подушки.
- Я ведь тоже думал, пап, что земля, наверное, живая я добрая к тому,
кто ее любит, кто понимает и умеет с ней обходиться, - сказал Гринька
почему-то со вздохом. - И ягодкой в лесу угостит, и с ручейка напоит...
- Ну?..
- А вот ты помнишь - мы еще в сторожке жили - браконьерщик один лося
застрелил?
- Как же... Я сколько эа ним гнался тогда, за паразитом, по тайге, пока
на берег Оби не выгнал.
- Ну да. Он еще стрелял в тебя.
- Стрелял, сынок. Не попал только, торопился шибко.
- Я знаю, ты рассказывал. А потом, как выскочил на берег, чтобы в лодке
уплыть, - ногу в каменной расселине завязил и сломал.
- Так... Так что?
- А то... Добрых людей она любит, а нехороших и сама наказывать умеет.
Земля - она с ним и рассчиталась, раз он подлец. И надо было его там и
оставить, пущай бы... - сурово проговорил Гринька. - А ты его... на его же
лодке в больницу отвез.
- Так... Так, так, - опять трижды произнес Демидов глухо и
неодобрительно.
- А чего же с ними, раз они... - воскликнул горячо Гринька. - Он же еще
и в тебя стрелял, не только в лося. А ты ведь не животное, а человек.
Что было ответить на это сыну? А отвечать надо, Демидов это чувствовал
и понимал.
- Ты вроде, с одной стороны, и прав, Гринька... - Демидов взбил
подушку. - А с другой, выходит, и нет. Сердце-то у меня есть али что вместо
него? Он, верно, мошенник, тот мужик... Да ведь и человек же, какой ни на
есть. Подыхать, что ли, его оставлять было?
- А он бы тебя повез в больницу, коли б ранил?
- Да... С одного боку-то, говорю, правильно ты. А с другого...
- С одного, с другого... По справедливости надо действовать, - не
сдавался Гринька.
- Справедливость... Это тоже, сынок, штука мудреная, много сторон
имеет. Каждый ее по-своему, видно, понимает.
- Чего - по-своему? Есть же самая справедливая справедливость?
- А вот вырастешь - поймешь: есть ли, нету ли... Ты лучше меня поймешь.
А теперь спи, спи, допросчик этакий.
Последние слова Демидов произнес сердито. Сердился он на самого себя,
понимая, что не объяснил, не смог объяснить сыну чего-то очень важного и