"Анатолий Иванов. Алкины песни" - читать интересную книгу автора

трубкой. - На конце жизни их много накапливается. А ко дню смерти надо иметь
полную ясность во всем, чтоб умереть спокойно...
Алка молча легла на спину, вытянула онемевшие ноги, заложила руки за
голову и стала смотреть на зеленое утреннее небо.
- Сережку-то не окрутила еще? - спросил вдруг старик.
Алка порывисто приподнялась. Но тут же глаза ее как-то сразу потухли,
губы сложились в презрительную усмешку. Девушка снова легла на спину.
- Нет еще. Ты что, указчик мне, что ли?
- Так ведь Люба Хопрова, жена Сергуньки, мне внучкой доводится. И дети
опять же у него. А Сергунька - что? Он из бабьего теста сделанный. Мягкий. А
ты, бессовестная, детей сиротами оставить хочешь.
Вскочила Алка, отбежала в сторону, прижалась к сосновому стволу щекой и
грудью, обхватила его руками, точно собираясь выдернуть. Дед Максим
торопливо сунул в карман недокуренную трубку.
Алка бросила быстрый взгляд на лошадь, потом на старика... С силой
оттолкнувшись от дерева, девушка в несколько прыжков очутилась возле лошади,
вскочила на нее и понеслась по узкой, давно заброшенной, заросшей травой
лесной дороге.
- Расшибет! Расшибет!.. Незанузданная она... - хрипло прокричал ей
вслед Максим Теременцев.
Но Алка уже ничего не слышала.

* * *

Рассказывают: прошлой замой на плоскую соломенную крышу овчарни по
наметанным под застрехи сугробам зашел ночью голодный волк и провалился
внутрь. Шел окот овец, и Алка сутками находилась на ферме.
Услышав в овчарнике шум, Алка взяла лампу и вышла из родильного
помещения. Почуяв человека, заметался зверь по закуту и бросился на другой
конец двора к зияющему в полутора метрах от пола открытому окошку, в которое
заглядывало несколько озябших звезд. Вскрикнула Алка, схватила
подвернувшиеся под руку грабли и, не соображая, что делает, тоже побежала к
окошку.
Человек и зверь почти одновременно очутились у окна. Но все-таки
опередил зверь и с ходу прыгнул в синеющий просвет. Но то ли слишком отощал
волк, то ли страх отнял у него силы - передние, обледенелые лапы зверя
только царапнули по нижнему вырезу окна, и он, на мгновение повиснув на
стене, медленно пополз вниз. В это время его и ударила Алка граблями по
голове. Зверь упал на пол и кинулся вглубь двора. Испуганно и жалобно
кричали овцы.
Неизвестно, чем кончился бы этот необычный поединок. Но услышали
встревоженный крик овец колхозники, прибежали в накинутых прямо на нижнее
белье полушубках, кто с ружьем, кто с вилами...
Позже всех прибежал Максим Теременцев, в больших резиновых сапогах, в
байковых кальсонах и коротенькой фуфайке, выставляя вперед старинную
двустволку, которая лет тридцать как не стреляла и годилась разве только
вместо костыля. Но волк уже лежал на полу плоской бесформенной лепешкой,
точно проколотый воздушный мешок, из которого наполовину вышел воздух. Из
ноздрей зверя еще текла струйка густой черной крови. Все почтительно
расступились и пропустили старика вперед. Этому была причина: в молодости