"Борис Иванов. Агент Тартара" - читать интересную книгу автора

остановилось здесь.
И в этом остановившемся времени поселились осы. Осы, естественно,
обитали не просто в зыбком сумраке. В полнейшей дисгармонии с архаикой
архитектуры и интерьера то тут, то там по комнатам и переходам были
расставлены неуклюжие прозрачные ящики. Инсектарии. Ящики пучились в
пыльную темноту выгнутым пластиком своих стенок, словно их распирало
собственное содержимое. А содержимым этим как раз и были осы - мириады и
мириады занятых своим делом, размеренно копошащихся насекомых. Не будь я
предупрежден заранее, я принял бы их за какое-то вещество. За медленно
кипящую и пузырящуюся массу, скрытую за холодно поблескивающей прозрачной
твердью.
Одни из этих ульев были подсвечены ярким или, наоборот, еле заметным
светом. Другие и вовсе погружены во мрак. И все они звучали.
Низкий, незаметный - как незаметен воздух - металлический звон
наполнял прозрачный полумрак второго этажа. Был его скрытой сутью. Я
осторожно переходил от одного инсектария к другому, примериваясь, каким бы
образом добыть из этих перенаселенных недр дюжину-друтую их обитателей -
для предоставления оплатившему мою странную охоту заказчику на предмет
дальнейшего их изучения. И прикидывал, из каждого ли "гнезда" брать пробу
или ограничиться двумя-тремя из них. Надписи на табличках, укрепленных на
подставках-постаментах этих замысловатых сооружений, ничего мне не
говорили. Это были просто номера. Иногда - с добавлением цифровых индексов.
В бывшей столовой стояли инсектарии с номерами от двадцать пятого по
сороковой. В буфетной - от сорок первого по пятидесятый. И так далее.
Только одного - "счастливого" номера, чертовой дюжины, не смог я найти в
этом звенящем лабиринте.
Конечно, это был, скорее всего, уже чисто спортивный интерес, но
как-то уж так получилось, что мне ужасно не хотелось покидать это царство
шестиногих. Покидать его так же тихо и безмолвно, как я в него и пришел,
без того чтобы не прикоснуться кончиками пальцев к прохладному пластику
ящика с осами, означенному как "номер тринадцать". Конечно, это было, в
сущности, капризом
Каприз этот и привел меня к запертой двери.
Собственно, это была единственная запертая дверь на втором этаже
старого особняка. Как и положено такой двери, была она сделана на совесть
из настоящего, дьявольски дорогого мореного дуба и обита темной, с золотым
вытершимся тиснением кожей. Если прикинуть на глазок, ориентируясь по
размерам здания, то за дверью этой находился небольшой чулан или кабинет
довольно скромных размеров.
Тесноватый, под старину обставленный кабинет я и обнаружил за этой
дверью, когда без особого труда справился с нехитрым замком. И в отношении
"номера тринадцатого" я тоже не ошибся: он занимал почетное место-посреди
письменного стола, словно причудливый громоздкий светильник. И, как
положено светильнику, он источал свет. Точнее сказать, он источал полумрак.
Золотистый, коричневого оттенка сумрак сочился из превращая все вокруг в
некое подобие рисунка сепией из старинной книги. А еще - из него сочился
недовольный звон. Осы, заточенные в этом ящике, явно были чем-то
недовольны. Похоже, с этими "малышками" работали как раз перед тем, как для
обитателей второго этажа закончился их рабочий день.
На столе были разложены какие-то инструменты, поблескивающие стеклом и