"Юрий Иванов. Сестра морского льва " - читать интересную книгу автора

Неизвестного"... Такие названия пестрели на карте острова, которую он сам
вычертил. "Мыс Бурь" - там, у южной оконечности острова, прихватил однажды
их шхуну сильный шторм; "Каньон Гремящего Водопада", "Плато Трех Скелетов" -
они там действительно обнаружили скелеты, вернее - несколько белых, обмытых
дождями косточек, принадлежавших, по-видимому, песцу.
Ну вот и посадка началась. Всего и пассажиров-то человек десять.
- Фа-ад-дей! Алька вам на борт сиганула! - прорезался сквозь нестройный
гул и топот ног голос. - Алька-аа-а! Слазь на плашкоут.
Посадка окончена, - строго и внушительно пророкотали судовые
динамики. - Плашкоут, отваливайте. С гр-ррафика выбиваемся.
- Фа-ад-дей! Девка ж сбегла... Вникни!
По трапу застучали торопливые шаги и стихли у каюты. Волков,
повернувшись, ждал: он слышал, как кто-то там, в коридоре, шумно дышал.
Дверь распахнулась. Волков зажег свет и увидел девочку лет
одиннадцати-двенадцати с узелком в руках. Она стояла на пороге каюты и
широко раскрытыми глазами глядела на него: платок свалился с её головы на
плечи, и сырые волосы смолисто блестели. Волков с интересом разглядывал ее
хорошенькое, смуглое, немного напуганное лицо и тоненькую, напряженно
застывшую фигурку.
- По древнему морскому обычаю не принято стоять на комингсе, - сказал
он. - А комингсами, как известно, на судах называют пороги... Ну-ка: либо
сюда, либо отсюда.
Закусив нижнюю губу и слабо улыбнувшись, девочка окинула Волкова
быстрым взглядом, посмотрела в коридор и, шагнув в каюту, закрыла дверь.
- Спрячьте меня! - прошептала она. - Я вас очень-очень прошу.
- Собираешься совершить кругосветное плавание? - спросил Волков. -
Побег в джунгли? К индейцам?
- Да нет же, нет! К... маме я. А денег вдруг не оказалось, а следующий
пароход будет лишь через... - девочка нетерпеливо затопталась на месте,
смолкла и прислушалась.
Закряхтели ступени трапа: Фаддей, наверно. Захлопали двери кают,
послышались голоса пассажиров. Ну ясно, Фаддей девчонку разыскивает.
- Ну что же вы? Может, в шкафчик, а?
- Сюда, - сказал Волков, открывая запищавшую дверку. - Запомни: на
судах шкафчики называются рундуками. И сиди как мышонок в норе.
- Вот еще, - самолюбиво сказала девочка, входя в рундук.
Волков закрыл дверку, но, придержав ее рукой, девочка зашептала:
- Нашли еще время... учить разным морским разностям. Ужас просто!
- Ребенок, ни слова.
- И не ребенок вовсе! Вот. А если вы так будете говорить, вот возьму и
выйду. Пустите!
- Ша, юнга.
Дверь открылась, и вошел сутулый, в мокрой, натянутой на уши кепке
длиннолицый мужчина. "Фаддей, наверно", - догадался Волков. Тяжко, как
сонная лошадь, вздохнув, он осмотрел каюту и спросил:
- Девчушка сюда не заныривала?
- Как там на воздухе, все льет? - в свою очередь, спросил Волков. Он не
любил врать. - Тошнотная погодка.
Выразительно кашлянув, Фаддей взглянул под ноги. Волков тоже. Из
коридора через всю каюту тянулись к рундуку четкие сырые следы. Фаддей