"Юрий Иванов. Сестра морского льва " - читать интересную книгу автора

Скалы раздвинулись, и пароход, сбросив скорость, нацелился носом в
каменную прореху. Из-за гор выкатилось солнце. Вода, камни, торчащие из нее,
и берег - все тотчас окрасилось в красные тона.
Вот так же было и тогда... "Актиния" влетела в бухту под всеми
парусами. Капитан как столб застыл на ходовом мостике, ветер трепал его
седые вихры и рвал полы блестящего плаща, а вся команда стояла по своим
местам и ждала. Вцепившись в сизалевый трос потными онемевшими пальцами,
Валера нетерпеливо поглядывал на Мартыныча: ну что он там, заснул? Ну пора
же, пора, торопил капитана Валера, ведь берег совсем близко! Наверно, так
думали все: и Сашка Филин, и Борька, приплясывающий от нетерпения, и другие
матросы, застывшие на своих штатных местах, но капитан медлил. Он даже время
от времени оттирал рукавом плаща пятнышко на лацкане куртки и напевал старую
морскую песню "Приятель, ты помнишь рейды Сингапура?"... Звенела вода,
кричали птицы, берег надвигался. Неслись навстречу вельботы, шлюпки,
несколько узких кожаных байдар. "Пора же, хрен старый! - заорал Филин. -
Врежемся!.." Мартыныч весело взглянул в его сторону выцветшими от соленых
брызг и солнца глазами и показал Сашке мослатый, сухой, как куриная лапа,
кулак. И наверно, эта гонка среди скал продолжалась еще целую вечность; вода
бурлила и рушилась под бушпритом со стеклянным звоном; и ветер выл, распирая
парусину; и штаги и фалы скрипели все пронзительнее, готовые вот-вот лопнуть
от страшного напряжения; и нервы у всех были как тугие тросы такелажа, и уже
не было никаких сил терпеть, а капитан все оттирал проклятое пятнышко и все
шевелил губами, видно, никак не мог допеть свою песню. Потом он вскинул
голову, расправил плечи, приложил ко рту медный мегафон и рявкнул: "Убрать
тр-ряпки!" Мачты оголились, все вдруг стихло. Шхуна еще какое-то время
скользила по гладкой воде бухты, и Сашка Филин, весь потный, побелевший от
восторга, протянул Валерке руку, тот свою, они стиснули ладони до боли, и
Сашка захохотал... В эту минуту Валера на всю жизнь полюбил парусные
корабли.

- Ну как, здорово, да? Ведь красиво, правда? - Алька потянула за рукав.
Волков посмотрел на нее, кивнул; в его памяти ветер еще терзал с жестким
шорохом парусину и звучали другие голоса. - А вот и наш поселок.
Показалась небольшая, вдающаяся полукругом в берег бухта. Солнце
поднялось выше, алые тона поблек- ли, и все приняло естественную окраску:
густо зазеленели окружившие бухту горы; видно было, как ветер прокатывался
по высокой траве, и она то опадала, то распрямлялась, а вода в бухте была
цвета синьки в тазу. Бухту окантовывала каемка зеленой гальки, и кое-где
виднелись желтые проплешины песка. Взгляд Волкова скользнул в глубь
небольшой долины. Он увидел тесно, будто от холода, сбившиеся дома и
огородики среди них, затянутые старыми сетями и поэтому похожие на косяк
черных рыб, попавшихся в невод. От домов шли к воде люди, желтыми и белыми
клубками скатывались собаки, они носились взад и вперед, и ветер доносил их
возбужденный лай.
Из бухты навстречу пароходу мчался сейнерок.
- Вот уже и за нами едут. У нас как пароход - так праздник, - сказала
девочка, волнуясь. - У меня приятель есть на сейнере. Толик. Если бы вы
знали, какой он! Он все-все умеет, он даже лаять может по- собачьи. Залает
ночью в одном конце поселка, и сразу все собаки просыпаются... -
засмеявшись, Алька приложила ладонь ко лбу, вглядываясь в сейнер. - А