"Юрий Иванов. Сестра морского льва " - читать интересную книгу автора

капитаном там дядя Сережа Ваганов. Ого, какой он! И на трубе он даже в
самодеятельности играет. Вы слышали про него, слышали? Он на спор три минуты
без передыху в трубу свою дул... Или две! Он бы еще и дольше дул, да чуть
сознание не потерял. Ужас какой упрямый!
Сейнер спешил к пароходу, пенил бухту, в носовой его части виднелась
четкая надпись: "Кайра". Вся палуба сейнера была забита людьми с чемоданами
и мешками.
- Ага, а вон и Толик, - радостно сказала Алька и, замахав рукой,
крикнула: - То-олик! Я тебе книжку про Серую Сову везу-у!
На полубаке "Кайры", уперев руки в бока, стоял худощавый очкастый
парнишка с растущей чуть не от глаз, очень черной кудрявой бородой. Услышав
Алькин голос, он завертел головой, поправил очки, вглядываясь в пассажиров
на пароходе, увидел девочку, тоже что-то закричал и даже подпрыгнул, но
потом быстро обернулся, не заметил ли кто, и, надвинув на самые очки
замусоленную кепчонку, вновь принял величественный вид.
- Боцман. Тр-рап пр-риготовить, - разнесся по всему пароходу
радиоголос. - Пассажиры с острова. Пр-рошу гр-рузиться без задер-ржки. Из
гр-рафика выбиваемся.
- А вот и Бич. Глядите: Бич плывет! - затормошила Волкова девочка, и
тот действительно увидел, что по бухте, шлепая лапами и выставив из воды
мокрую лохматую башку, плывет собачонка. - Это самый настоящий морской пес с
"Кайры". Вечно он опаздывает на судно, а потом за ним вплавь! Би-ич, Бич!
"Здравствуй, остров Больших Туманов, - подумал Волков, - здравствуй...
Однако не пора ли покидать борт этого корыта?" Бородатый мальчишка лихо
швырнул выброску, и сейнер, дав задний ход, залопотал выхлопной трубой,
выдыхая синие бублики остро пахнущего дыма. Шум, гомон, плеск воды. Люди на
сейнере суетливо двигались и то хватались за свои вещи, то ставили их на
палубу. Из приоткрытой двери ходовой рубки выглядывал высокий костлявый
мужчина в морской фуражке, у которой был такой громадный козырек, что из-под
него виднелась лишь нижняя часть лица с пышными рыжими усами. Мужчина
сердитым, рокочущим баском предостерегал пассажиров, чтобы они не лезли к
борту все разом, пугая их тем, что сейнер сделает "оверкиль", и Волков
догадался, что это самодеятельный трубач, капитан "Кайры".
А на палубе между пассажирами находилась женщина в красном свитере и с
непокрытой головой. У нее было слегка горбоносое волевое лицо, и Волков
невольно остановил на ней взгляд, "...если будет тяжело, обязательно
возвращайтесь..." - уловил Волков ее грудной, низкий голос.
- В лепешку ж шмякнет! - продолжал стращать пассажиров капитан
сейнера. - Васька, гад толстый, чего ты чемоданом в рубку колотишься? Краску
ж сымаешь! Тетя Маня, голубка, куда ж ты ножкой леер рвешь? Васька, осади!
Осади, говорю!
Упали с борта парохода два штормтрапа, и в воздухе, как тяжелые
метательные снаряды, замелькали чемоданы, фанерные ящики и корзины, обшитые
мешковиной. Со сноровкой и яростью пиратов, идущих на абордаж корабля,
груженного ромом и красивыми женщинами, пассажиры ринулись на пароход...
Что-то выкрикивал вслед им капитан "Кайры", видимо, "голубка" тетя Маня все
же порвала леер. Женщина, столь похожая на жену индейского вождя,
прислонившись спиной к ходовой рубке сейнера, курила папиросу; бородатый
мальчишка, демонстрируя невозмутимость своего характера, устроившись на
ящике, читал затрепанную книжицу, а из воды, подплывая к сейнеру, задавленно