"Сергей Михайлович Иванов. Утро вечера мудренее (о сне) " - читать интересную книгу автора

какую информационную пищу принимает тот же кот, спящий каждые сутки по
восемнадцать часов? Может быть, он генерирует информацию сам? Какую же? Мы
не находим ее отражения ни в его поведении, ни на его
электроэнцефалограмме. А как переваривает информацию акула? Связано ли с
этим процессом состояние каталепсии, к которому так неравнодушны лягушки,
черепахи и совы?
Оставим животных; возможно, у них есть свои причины спать. Поговорим
о себе. Мы с вами путешествуем, мы попадаем в новый город, целый день мы
осматриваем его. С утра мы успели заглянуть в два музея; в первом была
выставка картин местных художников, во втором - стоянка первобытного
человека, пушка, отбитая у Стефана Батория, и чучело рыси, некогда
обитавшей в здешних лесах. Потом мы излазили Старый город с его узкими
улочками, ратушей, домом какого-то братства рыжеголовых и неприступными
стенами со следами смолы, вылитой на голову все того же неугомонного
Стефана Батория. Потом был ужин в лучшем погребке города, среди пыльных
шкур, табачного дыма и вонючих бочек из-под пива. Впечатлений - на год!
Сколько же мы будем спать, чтобы все это запомнить? Да сколько обычно -
восемь часов. Может, даже семь: утром нас повезут на какое-то кладбище,
которым ужасно гордятся местные жители. Проходит месяц. Мы возвращаемся с
работы с пустой головой: в этот день не случилось ровно ничего. Кто-то
приходит на чашку чая, мы болтаем о том о сем, посматривая на телевизор,
где показывают кинофильм "Веселые ребята". Совершенно бессодержательный
день! Сколько же мы спим после него? Да все те же восемь часов. Даже
больше! Нынче утром нам не к девяти, а к десяти, и мы с удовольствием
дремлем еще часок. Над какой информацией работали механизмы нашей памяти в
эту ночь? Чего ради мы спали так долго? Неизвестно. То ли дело поэты или
ученые: говорят, они сочиняют во сне и совершают открытия.


СОНАТА ДЬЯВОЛА

"Вот четверостишие, которое папа сочинил на днях, - пишет зимой 1871
года дочь Тютчева Дарья Федоровна своей сестре Екатерине, - он пошел спать
и, проснувшись, услышал, как я рассказывала что-то маменьке".
Четверостишие было следующее:

Впросонках слышу я и не могу
Вообразить такое сочетанье,
А слышу свист полозьев на снегу
И ласточки весенней щебетанье.

Скольжение санок за окном, женский говор рядом или в соседней
комнате, неглубокий сон, и вот уже звучат слова в пятистопном ямбе, и как
бы сам собой рождается столь благоприятствующий поэзии оксюморон -
сочетание противоположных понятий: свист полозьев и щебетание ласточки,
зима и весна.
Пушкину, по его собственному признанию, приснились две строчки из
стихотворения "Лицинию" ("Пускай Глицерия, красавица младая, равно всем
общая, как чаша круговая..."). Лафонтен во сне сочинил басню "Два голубя",
Державин - последнюю строфу оды "Бог", Вольтер - первый вариант