"Сергей Иванов. Хлеб и снег" - читать интересную книгу автора

Лицо хозяйки было сейчас совсем близко. Жучке хотелось его лизнуть. Обычно
ей это не разрешалось... Но в голосе хозяйки было что-то особенное, отчего
сердце ныло больно и сладко. Она не удержалась и лизнула хозяйку в щеку,
потом еще и еще раз. А хозяйка уже ничего не говорила, кроме ее имени:
"Хвостик, Хвостик, Хвостик". Вдруг что-то сказала строгая старуха. На
мгновение лицо хозяйки стало совсем-совсем близко, а потом поднялось, словно
луна из-за деревьев, и стало, как обычно, высоко вверху. Чтобы видеть его,
Жучка села и задрала голову. И тут хозяйка шагнула в лодку. Петр Петрович
сильно оттолкнулся от пристани, будто собирался весь берег отодвинуть. Лодка
выскользнула на середину заливчика у пристани. Сразу громче загремел мотор,
ударил винт. Лодка быстро пошла к горизонту, оставляя за собой длинный хвост
в три запаха. Пахло бензином, рыбой и Сашей. Жучка оттолкнула два запаха и
стала любоваться третьим, своим любимым - запахом девочки...
- До свидания, Хвостик! - крикнула Саша.
- Сядь, упадешь! - строго приказала бабушка.
Жучка услышала свое имя, поняла, что хозяйку куда-то увозят без нее. С
пристани она метнулась на влажный песок, вбежала в воду, поплыла, напряженно
вытянув морду... Но ведь она не была хорошим пловцом. Просто, как все
собаки, умела плавать от рождения - и только!.. В жизни ей этот навык
пригодился всего несколько раз.
Жучка плыла медленно - куда ей было тягаться со стальным мотором. Лодка
безжалостно удалялась. И когда вдруг она исчезла за лесистым мыском, Жучку
охватил ужас. Она оказалась совсем одна среди враждебной воды. Впереди нигде
берега не было, а усталость уже начинала тянуть ее намокшее тело вниз, и
мелкие волночки стали все чаще ударять ей в нос.
Она еще плыла некоторое время вперед, лихорадочно соображая, что
делать. Наконец не ум ее, а глухой звериный инстинкт, который заставляет
повиноваться без раздумий, повернул Жучку к берегу. И она плыла, тянула из
последних сил, хлебая воду, тяжелея и задыхаясь, пока наконец лапы ее не
достали дна.
Дрожащая, ничтожная, со слипшейся шерстью, Жучка выползла на сухой
берег. Переставляя неверные лапы, добрела она до травы, отряхнулась кое-как
и легла. Только что пережитый страх и еще не совсем ею понятая боль за
хозяйку отняли все ее силы. Жучка закрыла глаза. И неизвестно было, то ли
она умерла, то ли забылась тяжелым сном...

* * *

Началась самая ужасная пора в ее жизни...
Первые несколько дней она металась по деревне от избы Анны Ильиничны к
пристани и обратно. Взбегала на крыльцо, нюхала под дверью. Лаяла на окна,
надеясь вызвать Сашу.
Однажды целый день она бегала по тем местам, где они бывали с хозяйкой.
Но везде оказалось пусто. Только в полуразбитой церкви, где под потолком
носились летучие мыши слабых шорохов, Жучка нашла старую конфетную бумажку,
тихо пахнущую Сашей. Но Жучка знала, что это старая бумажка. Она тут же
припомнила полосочку сладости на языке. Хозяйка тогда поделилась с нею
конфетой... И Жучка ушла прочь из церкви. Больше она никогда не бывала здесь
за всю свою жизнь.
Что же было ей делать дальше? Оставалось последнее средство - идти в