"Валентин Дмитриевич Иванов. Русь изначальная. Том первый. Исторический роман. Трилогия о начале Руси; №2.1." - читать интересную книгу автора

сдерживает персов малыми войнами, переговорами, золотом. Только Север
копит неизвестные силы. Дунайская граница постоянно попирается нашествиями
племен, которые, по всем сообщениям, прочно владеют пространствами за
Дунаем и Евксинским Понтом.
Все прежние писатели называли по-разному северные народы.
Преемственности среди этих народов, казалось, не было. Но, в сущности,
никто не обладал верными сведениями. Однако же вполне возможно, что со
времен Гомера, Гекатея, Геродота на Севере не было чрезвычайных перемен.
Люди одного племени могли называть себя по-разному для отличия от
соплеменников, владельцев смежных угодий. Несомненно, что изустная
передача чужих, непривычных слуху эллина и римлянина имен искажала их до
неузнаваемости.
Прокопий, не желая повторять недостоверные для него сообщения,
старался ограничиваться настоящим временем. Но необходимо рассказать
существенное о прошлом и о быте северных племен, ибо до сих пор нападения
на империю кажутся людям беспричинными наводнениями с невидимых гор.
Таковы результаты невежества, ибо все имеет причины, определяющие
следствия.
Почти полное тысячелетие отделяло Прокопия от века, в котором жил
Отец Истории Геродот и великий Фукидид. Прокопий думал об исканиях и
мучениях этих людей. Без опыта никому не познать сущности любого
мастерства, лишь пишущий поймет пишущего. Писателю нужна решимость
большая, чем другим, так как сомневающийся не закончит и строчки, он
осужден на бесплодие бесконечных помарок и чистых страниц. На самом деле
жизнь снабжена бесчисленными гранями. Испытываемая разумом, она меняет
свой вид, как изрезанный берег Эллады перед взглядом морехода. Каждая
строка требует проявления мужества, каждая мысль есть решение полководца.
Нет, военачальник может уклоняться от сражений, в его власти замена штурма
бездействием терпеливой осады. Писатель же подобен солдату, рвущемуся на
стену.
Прокопий начал:
<Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но
живут в народоправстве>.
Он знал, что славяне и анты говорят одной речью, живут одинаковым
укладом. Одни располагаются ближе к империи, другие - дальше. В названии
<анты> для Прокопия звучал корень латинского слова, обозначающего
местонахождение <раньше, против>. К тому же ни одно из славянских племен
не называет себя антами. Прокопий сохранял это название, чтобы быть лучше
понятым.
Итак, они живут в демократии... Дальше!
<Поэтому у них счастье и несчастье считаются общим делом. И в
остальном у этих народов вся жизнь и все законы одинаковы>.
Его окружили образы, для него священные: общины свободных и равных
людей, сильных единством воли, подчиняющихся лишь необходимости. Он
продолжал во власти Вдохновенья:
<Они считают, что только единый бог, творец молний, владычествует над
всеми, ему приносят они жертвы и совершают другие обряды. Судьбы они не
знают и вообще не признают, что Судьба по отношению к людям имеет
какую-либо силу...>