"Роман Иванычук. Мальвы (Роман) [И]" - читать интересную книгу автора

Мария промолчала. Теперь она должна была молчать.
За Карасубазаром решили напоить волов в реке. Это страшное место
Мария хорошо помнит. Тут ногайцы разрешили невольникам помыться. Черной
тогда стала вода, поэтому, наверное, татары и назвали город Кара-су.
- Зуя, - произнес старик, показывая на реку. - Когда ханы
переселялись с Эски-Кирима* в Бахчисарай, в пути умерла жена хана
Хаджи-Гирея - прекрасная Зуя. Тут похоронили султан-ханым и ее именем
назвали реку.
_______________
* Э с к и - К и р и м - Старый Крым, первая столица Татарского
ханства.

- А теперь из нее скот пьет воду, - сказала Мария. - Люди,
превращенные в скот. Вон, - указала рукой на невольничий рынок. Как раз
пригнали пленных, и знакомые вопли и плач вырывались из-за стен города в
степь. - Смотрите, кого продают. Не овец, не верблюдов, которых гонит ваш
сын на яйлы Чатырдага...
- Да... Это верно... Но ты погляди вон в ту сторону. Видишь гору,
похожую на большой стол? Это Аккая. С нее турки сбрасывают татар, которые
не желают идти на священную войну. Волк пожирает овцу, овца - траву...
Так, видимо, должно быть, женщина. А ты давно тут?
- Третий год, - призналась она.
- Горе всем, живущим на земле, - сказал татарин.
Он больше не заводил разговора с ней, молодая же татарка по-прежнему
злыми глазами смотрела то на Мальву, то на Марию, а следом за арбой скакал
на аргамаке юноша и напевал песню о красавице, которая ждет его на чаирах
Бабугана.
Утром парень приоткрыл войлок, заглянул в арбу и, обнажая в доброй
улыбке белые зубы, крикнул:
- Выходите, гяуры, Бахчисарай вон там, за этими холмами. А мы
сворачиваем влево. Идите прямо, никуда не сворачивайте - и дойдете до
Мангуша. А там - рукой подать.
- Мангуш? - обрадовалась Мария. - Мы как раз это село ищем. Спасибо
вам, люди добрые.
Она поклонилась старику, тот молча кивнул головой, обратилась к
татарке:
- Будь здорова, красавица!
В ответ послышался злой писк и лепет, Фатима вскочила с места,
замахала руками.
- Успокойся, Фатима, - остановил сестру юноша. - Эти люди ничего
худого не сделали тебе. Ну, идите. А меня зовут Ахмет! - И, не ожидая
благодарности, поскакал за отарой овец, растянувшейся по серой степи,
поспешил к зеленому подножию гор. На горизонте в туманной дали плыла,
словно перевернутая вверх дном галера, плоская вершина Чатырдага.
Мальва порозовела, посвежела. Подскакивая на одной ноге, она напевала
песню, которую недавно пел юноша: об овцах, об ароматных яйлах, о
красавице, которая ждет не дождется возвращения из степи молодого чабана.
А с уст Марии невольно срывалась песня, которая неотступно следовала
за украинцами, угоняемыми в неволю. Бродила песня по пыльным дорогам
Крыма, берегла их судьбу, чтобы не затерялась, не погибла в призрачном