"Ивановъ-Разумникъ. О смыслъ жизни " - читать интересную книгу автора

- Утъшаю, чъмъ могу,-сказала она, улыбаясь все тою же неподвижною,
кроткою улыбкою"...

Такъ же утъшаетъ самъ себя, утъшаетъ всъхъ насъ и Федоръ Сологубъ.
Конечно, онъ не могъ не видъть, что отвътить словомъ смерть на вопросы о
смыслъ жизни-значитъ не отвътить на нихъ совершенно; но какъ отвътить иначе
и что дълать-онъ не знаетъ.

"Если бы я зналъ!-говоритъ онъ устами героя романа "Тяжелые сны",
учителя Логина:-а то я какъ-то запутался въ своихъ отношенiяхъ къ людямъ и
себъ. Свъточа у меня нътъ.....Мнъ жизнь страшна"... "А чъмъ страшна
жизнь?"-спрашиваетъ его Нюта, и слышитъ въ отвътъ: "мертва она слишкомъ! Не
столько живемъ, сколько играемъ. Живые люди гибнутъ, а мертвецы хоронятъ
своихъ мертвецовъ"... Жизнь страшна, такъ какъ нътъ свъточа, который
освъщалъ бы ея тьму; а безъ этого свъточа Коля не въ силахъ противостоять
Ванъ и противиться великому искушенiю смерти; красота жизни блекнетъ передъ
нелъпостью жизни. И однако красота эта настолько велика, что ею иногда въ
Ф. Сологубъ Коля побъждаетъ Ваню. Непосредственно за "Жаломъ Смерти"
слъдуетъ прелестный и нъжный разсказъ "Землъ земное", въ которомъ Саша и
преодолъваетъ смерть и не кончаетъ безумiемъ. Кстати замътить, во всъхъ
этихъ разсказахъ Ф. Сологуба главныя дъйствующiя лица-дъти; авторъ точно
намъренно ограничиваетъ этимъ кругомъ область своего художественнаго
творчества, подобно тому какъ Иванъ Карамазовъ этимъ же крутомъ очерчивалъ
свои этическiе вопросы. И причина-та же самая. Нелъпость, безсмысленность
жизни, ея зло, ея ужасъ должны ярче быть видны на дътяхъ, которыя еще,
говоря словами Карамазова, яблока не съъли и пока ни въ чемъ не виноваты. Ни
въ чемъ не виноватъ и Саша-и однако непонятный страхъ жизни уже сдавливаетъ
его сердце: "почему- онъ не зналъ, не могъ понять, и все чаще томился"...
Это неосознанное чувство онъ не можетъ, онъ не умъеть перевести въ сознанiе;
отсюда его поиски "страшнаго" въ мiръ духовномъ и тълесномъ. Онъ ждетъ
страха, идя ночью на кладбище: "Саша медленно шелъ по дорогъ вдоль ръки,
озирался вокругъ и ждалъ, когда будетъ страшное... Онъ ждалъ страха, да уже
и хотълъ его, что дальше, то сильнъе, и напрасно: страха не было"... Онъ
чувствуетъ, что окружающая его реальность "страшнъе" всякихъ призраковъ.
"Нетерпъливое ожиданiе страха усиливалось... И гдъ же страхъ? Саша проходилъ
между крестами и могилами, между кустами и деревьями. Подъ землею, онъ
зналъ, лежали, истлъвая, покойники: что ни крестъ, то внизу, подъ могильною
насыпью, трупъ, зловонный, отвратительный. Но гдъ же страхъ?.. И
почувствовалъ Саша, что эта нъмая и загадочная природа была бы для него
страшнъе замогильныхъ призраковъ, если бы въ немъ былъ страхъ"... И здъсь за
Сашей опять стоитъ самъ Ф. Сологубъ, съ той только разницей, что вмъсто
условнаго "если бы", онъ прямо говоритъ: "мнъ страшно"...

Твоихъ нъмыхъ угрозъ, суровая природа,

Никакъ я не пойму.

Отъ чахлой жизни жду блаженнаго отхода

Къ покою твоему.