"Ивановъ-Разумникъ. О смыслъ жизни " - читать интересную книгу автора

"Змъиноокая въ надменномъ чертогъ", мы имъемъ передъ собою въ качествъ
дъйствующаго лица съ одной стороны "Альдонсу, именуемую королевою Ортрудою",
а съ другой - "Дульцинею, именуемую Альдонсою"... Дульцинея эта носитъ воду,
моетъ полы и всъ считаютъ ее крестьянской дъвкой Альдонсой и бьютъ ее; а она
все ждетъ поэта, который "увънчаетъ красоту и низвергнетъ безобразiе"...
Донъ Кихотъ въ Альдонсъ видълъ Дульцинею; здъсь, наоборотъ, Дульцинею
принимаютъ за Альдонсу... И поэтъ долженъ увънчать красоту, не видную подъ
маской обыденности, онъ долженъ увънчать, воспъть, полюбить "истинную
красоту этого мiра, очаровательницу Дульцинею во образъ змъиноокой
Альдонсы"... *).

Ф. Сологубъ-типичный романтикъ, а потому не трудно предсказать, что всъ
его попытки примириться

*) Этотъ же циклъ идей мы находимъ въ любопытномъ предисловiи
Ф. Сологуба къ его переводамъ изъ П. Верлена, въ его статьъ "Мечта
Донъ-Кихота" ("Золотое Руно", 1908 г., н.1) и др.

съ Альдонсой раньше или позже обречены на неудачу; но любопытно уже то,
что нашъ авторъ видитъ теперь невозможность остаться при одной Дульцинеъ,
при одномъ мiръ своей фантазiи, - такъ или иначе, но этотъ мiръ надо
дополнить мiромъ реальнаго, прiятiемъ Альдонсы. Надо принять данный мiръ. И
Ф. Сологубъ уже не считаетъ свое "я" единымъ въ мiръ; онъ уже не
утверждаетъ, какъ прежде: "я обманъ личинъ отвергъ", "раздъленные и
многообразные лики - всъ они только личины Мои"... Наоборотъ, онъ признаетъ
теперь эти "личины", признаетъ существованiе многообразныхъ "ты", которые
казались ему раньше только насмъшкой надъ нимъ дьявола; онъ преодолъваетъ
былое свое горделивое юродство и снова входитъ человъкомъ въ человъческiй
мiръ:

Преодолълъ я дикiй холодъ

Земныхъ страданiй и невзгодъ,

И снова непорочно молодъ,

Какъ въ первозданный майскiй годъ.

Вернувшись къ ясному смиренью,

Чужiе лики вновь люблю,

И снова радуюсь творенью,

И все цвътущее хвалю,-

говоритъ намъ поэтъ въ одномъ изъ послъднихъ своихъ стихотворенiй (кн.
"Пламенный Кругъ"). И, какъ видимъ, это дъйствительно возвратъ къ тому
настроенiю и тъмъ мотивамъ, которые мы слышали отъ Ф. Сологуба еще въ началъ
его творчества.