"Ивановъ-Разумникъ. О смыслъ жизни " - читать интересную книгу автора"Змъиноокая въ надменномъ чертогъ", мы имъемъ передъ собою въ качествъ
дъйствующаго лица съ одной стороны "Альдонсу, именуемую королевою Ортрудою", а съ другой - "Дульцинею, именуемую Альдонсою"... Дульцинея эта носитъ воду, моетъ полы и всъ считаютъ ее крестьянской дъвкой Альдонсой и бьютъ ее; а она все ждетъ поэта, который "увънчаетъ красоту и низвергнетъ безобразiе"... Донъ Кихотъ въ Альдонсъ видълъ Дульцинею; здъсь, наоборотъ, Дульцинею принимаютъ за Альдонсу... И поэтъ долженъ увънчать красоту, не видную подъ маской обыденности, онъ долженъ увънчать, воспъть, полюбить "истинную красоту этого мiра, очаровательницу Дульцинею во образъ змъиноокой Альдонсы"... *). Ф. Сологубъ-типичный романтикъ, а потому не трудно предсказать, что всъ его попытки примириться *) Этотъ же циклъ идей мы находимъ въ любопытномъ предисловiи Ф. Сологуба къ его переводамъ изъ П. Верлена, въ его статьъ "Мечта Донъ-Кихота" ("Золотое Руно", 1908 г., н.1) и др. съ Альдонсой раньше или позже обречены на неудачу; но любопытно уже то, что нашъ авторъ видитъ теперь невозможность остаться при одной Дульцинеъ, при одномъ мiръ своей фантазiи, - такъ или иначе, но этотъ мiръ надо дополнить мiромъ реальнаго, прiятiемъ Альдонсы. Надо принять данный мiръ. И Ф. Сологубъ уже не считаетъ свое "я" единымъ въ мiръ; онъ уже не утверждаетъ, какъ прежде: "я обманъ личинъ отвергъ", "раздъленные и многообразные лики - всъ они только личины Мои"... Наоборотъ, онъ признаетъ казались ему раньше только насмъшкой надъ нимъ дьявола; онъ преодолъваетъ былое свое горделивое юродство и снова входитъ человъкомъ въ человъческiй мiръ: Преодолълъ я дикiй холодъ Земныхъ страданiй и невзгодъ, И снова непорочно молодъ, Какъ въ первозданный майскiй годъ. Вернувшись къ ясному смиренью, Чужiе лики вновь люблю, И снова радуюсь творенью, И все цвътущее хвалю,- говоритъ намъ поэтъ въ одномъ изъ послъднихъ своихъ стихотворенiй (кн. "Пламенный Кругъ"). И, какъ видимъ, это дъйствительно возвратъ къ тому настроенiю и тъмъ мотивамъ, которые мы слышали отъ Ф. Сологуба еще въ началъ его творчества. |
|
|