"Ярослав Ивашкевич. Красные щиты [И]" - читать интересную книгу автора

света и зеленоватой тени на его кафтане, на русых волосах, которые то
темнеют, то снова вспыхивают на солнце. Лестко ехал позади и время от
времени издавал протяжный крик, резко обрывая на высокой ноте. Лес,
чудилось, на миг оживал, потом опять все погружалось в мертвую тишину.
Пахло медом и смолой. Только к полудню увидели они одинокую хибарку из
нетесаного камня, стоявшую на высоком берегу ручья, который здесь
разливался в порядочную речку. Князь, не слезая с коня, напился кислого
молока из деревянного ковша, - он спешил поскорее добраться до монастыря.
Но пришлось еще долго подниматься по извилистой тропе; кони всхрапывали, и
Тэли, поглядев вниз, увидел, что темные ели тонут в сизой дымке. Кони
скоро выбились из сил, но князь этого не замечал, он все о чем-то думал и
ни слова не говорил своим спутникам. Выехали наконец на самый высокий
гребень и оттуда начали спускаться, вместе с солнцем, в долину. И вдруг
зеленая чаща и горы расступились пред их взорами: между стенами скал, со
дна глубокой расселины, как растущий из пропасти красный цветок,
поднималось каменное здание с пятью башнями. Всадники остановились. Налево
вершины гор сливались с облаками, громоздились синие уступы, а внизу
блестело серебром озеро. Сквозь серую завесу облаков и гор пробивались
веером солнечные лучи, освещая только озеро. Справа белый, усеянный
камнями обрыв отвесно спускался в пропасть, где шумел водопадами, бушевал
набравшийся сил ручей, который еще недавно струился мирно у дороги. А
прямо впереди, через образованную ущельем брешь, была видна - насколько
хватал глаз - уходящая в туманную даль, плоская, как стол, равнина, и
средь зеленых ее лугов почти у горизонта поблескивали еще два озерца.
Мягкий зеленый фон равнины придавал особую красоту строгим контурам
романского здания. Серебристо зазвонил колокольчик, будто запел нежный
девичий голос. Это и был цвифальтенский монастырь.
Когда всадники приблизились к нему по длинной подъездной дороге,
вымощенной каменными плитами, меж которыми пробивалась травка, эта горная
обитель уже не показалась им такой суровой. На распахнутых ставнях
пестрели узоры из разноцветных точек, во дворе за наружной оградой росло
множество ярких цветов, а постучавшись в ворота, всадники услышали веселые
возгласы и смех. Но когда они въехали во внутренний двор, там было пусто.
Пришлось подождать, пока откуда-то выскочил работник. Давясь от смеха, он
взял коней под уздцы и повел в конюшню. Только тогда во двор выплыла
толстая старуха в монашеском капюшоне и спросила, зачем пожаловали. Князь
сказал, что он из Польши и хочет поговорить по важному делу с княжной
Гертрудой. Старуха поспешно провела их в длинный сводчатый коридор. Пол
тут был земляной, от него веяло прохладой, что было очень приятно после
долгого пути по жаре. В коридоре гостям тоже пришлось порядочно ждать.
Но вот послышались быстрые шаги, и вошла молодая, но уже довольно
полная женщина, живая, энергичная, с размашистыми движениями. Она
остановилась у дверей, подбоченилась, потом, приставив ладонь козырьком ко
лбу, начала всматриваться в гостей, - они сидели против солнца. Князь
вскочил, подошел к ней, опустился на колени и хотел припасть к ее ногам.
Но она не позволила и, подняв его, расцеловала в обе щеки. Потом
отстранила на вытянутую руку и пытливо посмотрела на него светлыми глазами
из-под густых русых бровей. Часто замигав, она что-то пробормотала,
всхлипнула, и тут рот ее скривился, из глаз брызнули обильные слезы. Стоя
неподвижно, она все смотрела на князя, потом, видно, хотела что-то еще