"Ярослав Ивашкевич. Хвала и слава (Книга 3)" - читать интересную книгу автора И вопросительно взглянула на мать, но та сидела такая спокойная и
решительная, что Геленка усмехнулась понимающе и чуть-чуть презрительно. Улыбка неожиданно меняла лицо Геленки - резкие черты смягчались и заметнее выступало сходство с отцом. Геленка становилась миловиднее, хотя и казалась менее красивой. Девушка знала об этом и старалась реже улыбаться. - Да, так будет лучше, - повторила она, - не стану с вами спорить. - Ну вот, - сказала пани Ройская в раздумье, - теперь я останусь совсем одна. Правда, есть еще пан Козловский, - поспешно добавила она, взглянув на Ромека, - но все-таки без вас мне будет очень одиноко. - Да-а, - протянула Оля. - А что с Валереком? Ройская, ничего не ответив, встала и обратилась к Анджею: - Может быть, хочешь еще простокваши? - Нет, нет, - ответил Анджей, - я совершенно сыт. IV Комната, в которой умерла тетя Михася, постепенно освободилась от поселившихся в ней беженцев. Одни нашли себе жилье в ближайшем городишке, другие отправились в Седлец, третьи двинулись к востоку - единственно возможный путь в Литву и в Советский Союз. Комнату привели в порядок, и в ней после отъезда матери решила поселиться Геленка. Утром Геленка вошла в комнату. Перед старомодным, овальным, исполосованным зелеными тенями зеркалом стояла мать. Геленка остановилась на пороге. Мать не замечала ее, она вглядывалась в зеленоватую гладь зеркала, что-то вспомнить. Прежнюю прическу? Платье, с которым давным-давно уже рассталась? Геленка кашлянула, и мать обернулась. - Напрасно, мать, - сказала Геленка и принялась возиться в шкафу, стоявшем у противоположной стены. - Напрасно кокетничаешь перед зеркалом... Оля возмутилась. - Как ты выражаешься! Ты хорошо знаешь, что я никогда не кокетничаю перед зеркалом. - Это верно. Но сейчас ты так старательно разглядывала себя. - Да, смотрела. - И что же ты высмотрела? - Геленка, - Оля резко повернулась к дочери, - неужели тебе никогда не приходит в голову, что мать тоже человек? - Нет, никогда. Так же, как тебе не приходит в голову, что дочь тоже человек. - Послушай, - уже мягче сказала Оля, - прежде всего ты не знаешь, что и когда приходит мне в голову. Слишком мало тебя это интересует. - До чего же ты сентиментальна! - Лучше быть сентиментальной, чем черствой, - сказала Оля и вышла из комнаты. Был уже полдень. Оля вошла в холл; по лестнице с другой стороны спускался Спыхала. Вдруг из столовой донесся крик: - Немцы едут, немцы едут! Анджей и Ройская бросились к окнам. На главной аллее показался |
|
|