"Ярослав Ивашкевич. Хвала и слава (Книга 3)" - читать интересную книгу автора

И вопросительно взглянула на мать, но та сидела такая спокойная и
решительная, что Геленка усмехнулась понимающе и чуть-чуть презрительно.
Улыбка неожиданно меняла лицо Геленки - резкие черты смягчались и заметнее
выступало сходство с отцом. Геленка становилась миловиднее, хотя и казалась
менее красивой. Девушка знала об этом и старалась реже улыбаться.
- Да, так будет лучше, - повторила она, - не стану с вами спорить.
- Ну вот, - сказала пани Ройская в раздумье, - теперь я останусь совсем
одна. Правда, есть еще пан Козловский, - поспешно добавила она, взглянув на
Ромека, - но все-таки без вас мне будет очень одиноко.
- Да-а, - протянула Оля. - А что с Валереком?
Ройская, ничего не ответив, встала и обратилась к Анджею:
- Может быть, хочешь еще простокваши?
- Нет, нет, - ответил Анджей, - я совершенно сыт.


IV

Комната, в которой умерла тетя Михася, постепенно освободилась от
поселившихся в ней беженцев. Одни нашли себе жилье в ближайшем городишке,
другие отправились в Седлец, третьи двинулись к востоку - единственно
возможный путь в Литву и в Советский Союз. Комнату привели в порядок, и в
ней после отъезда матери решила поселиться Геленка.
Утром Геленка вошла в комнату. Перед старомодным, овальным,
исполосованным зелеными тенями зеркалом стояла мать. Геленка остановилась на
пороге. Мать не замечала ее, она вглядывалась в зеленоватую гладь зеркала,
словно в воду, брови ее были напряженно сдвинуты, казалось, она силилась
что-то вспомнить. Прежнюю прическу? Платье, с которым давным-давно уже
рассталась?
Геленка кашлянула, и мать обернулась.
- Напрасно, мать, - сказала Геленка и принялась возиться в шкафу,
стоявшем у противоположной стены. - Напрасно кокетничаешь перед зеркалом...
Оля возмутилась.
- Как ты выражаешься! Ты хорошо знаешь, что я никогда не кокетничаю
перед зеркалом.
- Это верно. Но сейчас ты так старательно разглядывала себя.
- Да, смотрела.
- И что же ты высмотрела?
- Геленка, - Оля резко повернулась к дочери, - неужели тебе никогда не
приходит в голову, что мать тоже человек?
- Нет, никогда. Так же, как тебе не приходит в голову, что дочь тоже
человек.
- Послушай, - уже мягче сказала Оля, - прежде всего ты не знаешь, что и
когда приходит мне в голову. Слишком мало тебя это интересует.
- До чего же ты сентиментальна!
- Лучше быть сентиментальной, чем черствой, - сказала Оля и вышла из
комнаты.
Был уже полдень. Оля вошла в холл; по лестнице с другой стороны
спускался Спыхала. Вдруг из столовой донесся крик:
- Немцы едут, немцы едут!
Анджей и Ройская бросились к окнам. На главной аллее показался