"Вероника Иванова. Берег Хаоса" - читать интересную книгу автора

совершенством. А самое главное из них - окончательное прощание со сном -
вовсе смогло осуществиться только по моему пришествию на службу, и то не
сразу: зевал еще долго, часа полтора.
"Взгляд, своим цветом более всего походящий на морскую воду, наточенная
кромка лезвия, предзимние заморозки". И это все - описание взгляда? У самого
глаза соберутся в кучку, пока сообразишь, что имелось в виду сочинителем. А
последнее двуруние? О чем расскажет оно?
"Полупросьба, полуприказ, требование не нарушать тишину, обращение к
тому, от чьего лица ведется повествование". Хм...Если отставить в сторону
поэтику и романтику, все сводится к очевидно-простому: заткнись. Видимо,
слушатель уже настолько устал от разглагольствований певца, что желает
только покоя. Но ведь от меня требуются красивые и по возможности близкие к
первоначальному смыслу стихи, а не грубая проза (которая, как ни говори, а
все же больше соответствует жизни)... Ладно, буду "украшать".
"Заткнись", значит. Угу. Ага. Допустим, можно заменить это словом
"замолчи". А как быть с просьбой-приказом? С одной стороны должно
чувствоваться повеление, а с другой, как бы поточнее выразиться... Что
обычно чувствуешь, когда просишь? Отчаяние. Ну да, конечно: если у вас все
уже есть, и просить не нужно. Просьба рождается от нехватки, а нехватка в
свою очередь сопровождается недовольством, в крайних случаях перерастающим в
самое настоящее отчаяние, уж в чем, в чем, а в этом вопросе я разбирался.
Долго и нудно... Хорошо, оставим пока в покое последнюю строку в куплете и
обратим взор на предпоследнюю.
Взор, да. Сине-зелено-голубой, если верить переводу. Вместе получается
"лазоревый". А что, вполне приемлемо: и поэтично, и понятно. Лазоревый
взгляд... Нет, лазоревые глаза. Которые смотрят... волком? Отнюдь: сказано
про что-то острое, наточенное. Лезвие. Глаза-ножи? Слишком просто звучит.
Глаза-кинжалы? Уже лучше. Мечи? Точно! У меня же как раз получается
окончание строки на "-чи"! Мечи лазоревых глаз. О, простите, забыл еще одну
подробность: "заморозки". То бишь, взгляд холодный. Замороженный. Ледяной?
Все складывается и совершенно чудно.
"Лазоревых глаз ледяные мечи" - чем не третья строка? И что же они
делают, ожидая от находящегося рядом певца исполнения сокровенного желания
"замолчать"? Не просят и не приказывают, а делают что-то другое, близкое, но
стороннее... Может быть, заклинают?
Есть. Попал в цель.
"Лазоревых глаз ледяные мечи меня заклинают: "Молчи!"
Наверное, стоило сначала заглянуть в конец песни, чтобы сдуру не
описать трагедию там, где имеется всего лишь милое объяснение в любви, но...
Лениво мне. К тому же, вполуха послушав оригинал, не возьмусь утверждать,
что в нем все радужно и безоблачно: отдельные переливы мелодии очень даже
тревожны.
Ну, теперь точно: все! Устал. Хотя многие (если не подавляющее
большинство) полагают работу ума делом простым и не требующим особых усилий,
я почему-то после каждого стихоплетства сам себе напоминаю ситри*. Напоминаю
после использования, разумеется, становясь таким же выжатым и жалким. Надо
было сделать перерыв, ой надо было! Хоть ювеку** не думать о рифмах и
поэтических красивостях... Впрочем, еще не поздно: вроде в ближайшее время
служба не собирается очнуться от забытья и заставить бросить все силы на ее
исполнение, так что...