"Олег Ивановский. Записки офицера СМЕРШа " - читать интересную книгу автора

на Виноградной улице.
Наших четвероногих помощников, так и не ставших пограничными, приказано
было оставить в Броварах. Тяжело было расстаться с Ашкартом. Ведь той
страшной ночью он спас мне жизнь... Довелось и мне сохранить ему жизнь в те
дни. Между Васильковом и Киевом, после одного из привалов, ночью, я никак не
мог поднять Ашкарта и заставить его идти. Страшно было смотреть на его
разбитые, кровоточащие лапы. Он только виновато скулил и мог лишь ползти.
Подошел старшина:
- Ну что тут у вас опять, товарищ курсант?
Я молча показал на собаку. Старшина нагнулся, поднял по очереди все
четыре лапы, покачал головой:
- Да, жалко, конечно, но придется пристрелить. Дальше не пойдет. Жалко,
хороший был пес...
Не знаю, откуда у меня взялась решимость, но, стиснув зубы, я тихо
произнес:
- Стрелять Ашкарта не дам... Не дам!
- А вас и спрашивать-то не спрашивают. Он идти не может, это вам ясно?
- Ясно. Я его понесу.
- Да вы сами-то еле ноги волочите., - Я его понесу...
Я понес Ашкарта. Страшно исхудавший, он совсем не был таким тяжелым,
как в Коломые, где на занятиях легко сбивал "нарушителя" с ног.
Но в Броварах" нам пришлось расстаться. Собаки, словно понимая, что
происходит, как только мы привязали их к деревьям, подняли такой лай и вой,
что сердце как тисками сжало.
Ашкарта больше я не видел.
В Киеве мы были до 19 августа. Отдохнули, стали похожи на людей. А то,
помню, подтянул я ремень по-курсантски, как по уставу было положено, так как
раз получился размер фуражки: 57 сантиметров!
Неподалеку от Киева уже слышались залпы немецкой артиллерии, снаряды с
противным клекотом проносились над головой и грохот взрывов доносился
откуда-то с другого края города. Больше всего, бомб с самолетов доставалось
Днепру. Мосты были одной из важнейших целей немецких летчиков, но попасть в
мосты им пока не удавалось.
19 августа нам сообщили о немедленном возвращении в Бровары. Был
получен приказ: двигаться к Харькову! Машин на всех курсантов не хватало,
поэтому одна группа на машине отъезжала километров на сто, выгружалась, шла
дальше пешком, а машины, вернувшись, забирали вторую группу. Весь наш
переезд и переход прошел благополучно, никаких происшествий не было, за
исключением того, что на одном из привалов, где-то около Богодухова, я
первый раз в жизни закурил. На привалах обычно раздавалась команда
"Закуривай", и все как будто делом занялись, а ты сидишь один, как
неприкаянный.
В Харькове нас разместили в помещении местного пограничного училища.
Туда же прибыли курсанты строевой школы МНС погранвойск, которых война
застала неподалеку от Перемышля. Судьба многих из них оказалась много
тяжелее нашей. Обе школы были объединены. Начались занятия.
8 августа - выпуск и распределение. Новым местом моей службы стал 18-й
погранполк, новой должностью - командир отделения и новым званием - младший
сержант, а в отделении бойцы чуть не вдвое старше командира, мобилизованные
из запаса. И новый адрес: "Полевая почта 1401, 18 п. п; 3 рота".