"Ирина Измайлова. Троя ("Герои Троянской войны" #1) " - читать интересную книгу автора

тебе кажется, что эта воля слаба? Переступить через зло очень тяжело, и не
дать себе поступить трусливо или жестоко гораздо сложнее, чем поддаться тому
темному и страшному, что в нас живет и всегда так властно требует выхода.
Нет, нет, Гектор, добрая сила выше и могущественнее, если она все же берет
верх. А Хирон мне говорил... - Тут он запнулся, с сомнением посмотрел на
Приамида, но продолжал: - Он говорил, что боги, которых мы чтим, которые у
разных народов носят разные имена, но покровительствуют сходным силам и
явлениям, так вот они - только могучие духи, населившие землю раньше нас, и,
возможно, враждебные нам. Но, он говорил о другом Боге, о всемогущей Силе,
создавшей мир и повелевающей им. И несущей в себе только добро...
- Да, да! - с волнением подхватил Гектор, не только не возмущенный, но,
казалось, обрадованный этими дерзкими речами Пелида. - Да, я слышал об
этом... Это говорил не только Хирон. К моему отцу давно, еще до начала
войны, приезжал один старик. Из Сирии. Он долгие годы был жрецом, а вот в
Сирии, в Египте, или в другой стране, я не запомнил. Он говорил, что жрецы
древних стран знают многие тайны, которых никогда не открывают простым
людям. И что они знают о Боге, создавшем мир. Когда-то Он приходил к людям и
говорил с ними, и являл им Свою волю. Но они не послушались... Я еще думал:
как же может быть такое - Он все создал и всем повелевает, а люди могли Его
ослушаться?
- Хирон это объяснял! - воскликнул Ахилл. - Все, весь мир живет по
одному Закону, и ничто в этом мире не устроено плохо. Но людям Он дал право
делать по-своему, дал право выбирать.
- Для чего? - в недоумении прошептал Гектор. - Чтобы мы делали зло?
- Чтобы мы выбрали добро. Хирон сказал, что, наверное, Он хочет научить
нас самих выбирать. И мы столько страдаем для того, чтобы увидеть: зло ведет
в никуда. Я не понимал этого.
Гектор привстал, потянулся к чашке с молоком, но Пелид сам быстро взял
ее и подал раненому. Тот отпил несколько глотков и какое-то время молчал.
В отверстие грота входили косые лучи заката. Лес темнел, оглашаясь
таинственными вечерними голосами. Сумрак наползал и сгущался, и первые
светляки уже проступали пятнышками неясного зеленоватого света под самой
темной и густой тенью. Цикады было умолкли, но тут же грянули густо и
стройно, и прочие звуки ночи показались много тише среди их бесконечной и
торжественной песни.
- Ты с кем-нибудь пытался об этом говорить? - тихо спросил Гектор.
- Да. - Ахилл кивнул - Я говорил Патроклу.
- И что он сказал тебе?
- Что это опасно думать и говорить. Что боги или духи, кто бы они ни
были, станут вредить нам, если поймут, что мы знаем о них больше, чем
следует. И что история создания мира из хаоса не похожа на то, о чем говорил
Хирон.
- Так думают все, - со вздохом сказал Гектор и снова отпил молока. - И
ты не переубедил его?
- Нет. Я перестал об этом говорить. Но теперь, - нерешительно сказал
базилевс, - теперь Патрокл думает иначе. Он говорил мне о добре и зле почти
то же, что Хирон, хотя никогда с ним не беседовал.
- Теперь?! - Гектор расширенными глазами посмотрел на Пелида. - Когда -
теперь?
- Несколько дней назад, - ответил Ахилл. - Он приходил ко мне.