"Ирина Измайлова. Троя ("Герои Троянской войны" #1) " - читать интересную книгу автора

мыслях, в душе героя жила сейчас одна-единственная мысль, одно имя:
"Гектор!" Он испытывал неимоверное страдание и видел его причину, а потому
всеми силами хотел только одного - уничтожить того, кто принес ему это
страдание, убить врага.
- Я клянусь тебе, Патрокл, что я это сделаю! - шептал он, сжимаясь от
внутренней боли и нечеловеческим усилием превозмогая ее. - Твой убийца
умрет! Я клянусь тебе!
- Легко отпускать пленных, не брать выкупа, легко быть великим и
великодушным, когда ты богат! Как все было красиво! Я, честное слово, готов
заплакать от умиления... Не знаю, правда, проливает ли слезы душа Патрокла,
которая сейчас, верно, плывет через подземную реку к берегам печального
Аида[20]... Приятно ли ему, бедняге, думать, что его нежно любимый друг
пощеголял на его похоронах своей добротой, а не послал за ним вдогонку
дюжину троянцев. Вообще интересно, добрее или злее мы становимся ТАМ? А?
Эти слова, внезапно достигшие слуха базилевса, вернули его к
происходящему, будто грубый толчок или оплеуха. Он резко остановился и
огляделся вокруг. Голос, произносивший эти глумливые слова, доносился из-за
зарослей кипариса, мимо которых герой как раз проходил.
Кто-то ответил шутнику, кажется, возражая ему и возмущаясь его
неуважением к мертвым. Но Ахилл не разобрал слов. Одним движением руки он
раздвинул, сминая и ломая, ветви кустов и возник перед тремя беспечно
болтавшими воинами, как призрак или ночной дух Тартара. Все трое только
ахнули.
Ахилл сразу понял, кто из этих троих произнес глумливые речи. Среднего
роста, коренастый воин, с густой массой каштановых волос, в которую на
макушке прокралась маленькая лысинка, с лицом далеко не безобразным, но
изуродованным кривым шрамом, который шел от правой брови, через щеку, к
подбородку. Это украшение воин получил не на войне - он приехал сюда уже со
шрамом, равно как со своим гнусным нравом и привычкой смеяться надо всем и
надо всеми. То был спартанский воин Терсит, тот самый, которого сторонились
почти все простые участники осады и люто ненавидели базилевсы.
- Я предлагаю тебе проверить, какими мы ТАМ становимся, Терсит! - тихо
проговорил Ахилл и, прежде, чем оторопевший спартанец успел отпрянуть,
схватил его правой рукой за шею, сразу нащупав пальцами мокрый от пота
кадык. - Сейчас ты сам узнаешь, добрее или злее станешь, покинув этот мир.
Согласен?
- Но, богоравный Ахилл, - Терсит еле ворочал языком от ужаса, однако
еще пытался найти какие-то слова, которые оттянули бы его гибель, - как же я
расскажу вам всем, каким я там стал? Я же не смогу оттуда вернуться!
- И об этом никто не пожалеет! - голос Ахилла вдруг зазвенел, и глаза
налились бешенством, - Никто, ты понимаешь? Ты, вонючая скотина, внушаешь
всем только омерзение! Пускай твоя поганая кровь осквернит меня и придется
очищаться от нее*, пускай! Я избавлю всех от тебя и от твоих гнусностей!
Пальцы базилевса сжались, и он ощутил, как подается, отступает дрожащая
человеческая плоть. Еще мгновение, и хрустнут позвонки... Терсит захрипел,
дернулся, беспомощно поднял руки и уронил их. Он знал, что силе Ахилла
сопротивляться бесполезно, да и сопротивлялся не он, а его погибающее живое
естество.
Но в последнюю долю мгновения Ахилл опомнился. Порыв отвращения был еще
сильнее порыва ярости, и герой отшвырнул от себя беспомощно обвисшее тело.