"Андрей Измайлов. Счастливо оставаться" - читать интересную книгу автора

Хотя здорова, как физкультурный плакат. У нее очень поджарый загорелый вид
всегда.
Тип вечной туристки. Еще у нее большой запас энергии - она его
преобразует в речь, если не бегает по культурно-художественным дефицитам.
В ответ на ее гомерический кашель из кухни выходит Вадя Пирайнен с
заварным чайником со средний самовар и говорит:
- У каждого народа свой чай. Вот мы, например, пьем индийский!..
Он разливает чай в специальные чашечки для гостей, кладет сахар в
специальные блюдечки для гостей.
Говорит, что еще есть специальное варенье для гостей.
Но чай с вареньем мешать - только продукт портить.
Но он может мне положить, если я хочу.
Я, конечно, говорю, что, конечно, не хочу. Зачем же продукт портить?!
И, как всегда, в пирайненовской сервизной обстановке чувствую себя в
бабочке. Пью очень вкусный чай, который всем хорош. Только в нем немножечко
варенья не хватает.
Вадя Пирайнен рассказывает про букмагазин. Как пришел - и шепотом:
"Акутагава есть?" А ему: "Что именно?" - "Что-нибудь". А ему: "Есть!"
Тут-то Вадя, совсем как свой, спрашивает: "Что именно?" И ему шепотом:
"Смотря за сколько". А он уверенно руку за букиниста протянул и у него
из-за спины двухтомник вытянул. И уже не шепотом: "Как за сколько? За
номинал!" А тому уже деваться некуда. Но теперь Ваде в этот букмагазин
дорога заказана. Но Акутагава того стоит. Я соглашаюсь, но думаю, что
Акутагаве не повезло. Пирайнены, конечно, книги под обои не подбирают. И
все, что достают, прилежно читают. Но именно прилежно. До седьмого пота.
Чтобы быть на волне и в курсе. И удовольствие от чтения они получают
похожее с магазинным грузчиком, который только что шаланду с ящиками
разгрузил. И с гордостью думает: вот какой я молодец, один управился!
Мне самому ни Акутагава, ни Гессе, ни Фриш, ни Джойс не нравятся. А
нравятся Дюма, ОТенри, Стругацкие. Но упаси боже признаться в этом
Пирайненам.
Потому что есть аристократия, и есть плебс. И пока я закатываю глаза и
цокаю языком по поводу модных занудных книжек, я аристократ. А заикнусь про
Дюма - плебс. А в сервизной пирайненовской обстановке плебсом быть неуютно.
Потом Вадя рассказал, как он в антикварном у одного недоумка ведро для
шампанского перехватил. Тот уже в кассу шел и все бурчал, что вот ведь
буржуи были - шампанское ведрами пили. А Вадя через голову этого недоумка
деньги в кассу просунул. И теперь вот у них ведро для шампанского есть.
Я думаю: как Пирайнены с ведром этим мучаются.
Ведь есть же холодильник... А теперь надо из него лед выгребать,
колоть, в ведро складывать. И шампанское в это ведро вставлять. А кто из
нас шампанское пьет, кроме как в Новый год? Но я знаю, что Пирайнены будут
и лед колоть, и шампанское покупать... Главное - ни у кого ведра нет, а у
них есть.
Потом Нина Пирайнен рассказывает про театр греческий, который на
гастролях был. И она прорвалась.
И на сцене все не как у нас, и говорят три часа погречески. Ничего,
конечно, не понятно. Но все понятно.
Такое непередаваемое ощущение.
А я театр не люблю. Там в первом действии по пьесе пол моют. А в