"Андрей Измайлов. Счастливо оставаться" - читать интересную книгу автора

Я думаю, что не хватало еще, чтобы мои мысли ктото читал. И сразу
вспоминаю: я небритый, лохматый, грязный. И печать интеллекта на моем лице
нечеткая, размытая. И чувствую себя, как однажды на демонстрации,- все
кругом в костюмах, шляпах, а я в майке, трусах и со спортивным флагом.
А тут еще Нина Пирайнен в коридор впархивает и причитает:
- Витю-у-уша пришел! У-у-у-у, в каком ты виде! Правильно Светлана
говорит, что ты в облаках витаешь!
И я жалею, что Пирайнен не умеет мысли читать.
И придется ее, газель безрогую, вслух послать. А Лида мне на ушко:
- Эта тощая корова еще не газель.
Потом поворачивается к Пирайнен и очень дружелюбно ей:
- Пойдемте, Ниночка, нашим мужчинам кофе приготовим.
Они уходят на кухню, а мы с Целоватовым уходим в комнату, где еще Вадя
Пирайнен сидит. Как всегда, выбритый. Запашок польского одеколона и
"Винстона".
И как всегда, он с женой принес что-то итальянское в бутылке. И как
всегда, делится впечатлениями. На этот раз о Рерихе. Я по привычке делаю
лицо "везет же! а мне никак не выбраться!..". Но Целоватов вдруг Вадю
перебивает:
- Она с научниками работает. Меня вот списали.
Сам знаешь за что. А она все работает. А сейчас после рейса три месяца
гуляет. Ее на судне все золотой рыбкой зовут. Только она никому еще три
желания не исполняла. Наоборот! Каждый сам старается ее желания угадать и
исполнить. Только не получается...
И мы молчим и сосредоточенно курим. Вадя говорит:
- Да-а-а... Вот такой вот Рерих получается...
Но тут из кухни появляется Лида. С Ниной Пирайнен и с кофе. А на кухне
жену Вадину, видимо, занесло.
И по моему поводу. Потому что она заключает кухонный разговор с Лидой
тем самым человеком, в котором все должно быть прекрасно, ну и так далее...
Я быстренько прослеживаю ход ее мыслей и понимаю, что началось все с
моей небритости и помятости.
Лида между тем разливает кофе и роняет увесистую сентенцию:
- Бывает, идет человек. У него воротник грязный, ботинки без шнурков,
пуговицы нет. Все - на него пальцем. А он такой потому, что голова в этот
момент работает. И ему просто не до всего. А эти мальчики парадные... Все
вроде у них застегнуто...
И она чуть пожимает плечами. А увесистая сентенция падает на Вадю
Пирайнена, и он из последних сил выдавливает:
- А цветовая гамма у Рериха как ни у кого.
И на лице у него цветовая гамма как ни у кого.
...А три желания она и мне исполнять не стала.
И когда я ей потом говорил, что развод - лучший выход для нас со
Светкой, она говорила "да". Но когда я продолжал про нас с ней, она гладила
меня по голове и говорила "глупенький ты мой". Точь-в-точь как мне Кузов
жаловался про своих. И я сообразил, что не она мои, а я ее желания
исполняю.
Еще мы бродили по ночному лесопарку. А лягушки перебегали нам дорогу.
И она их не боялась. Визуально, во всяком случае. А я хотел ее все-таки
напугать и предложил поймать парочку. И она сказала "давай, попробуем!". И