"Андрей Измайлов. Счастливо оставаться" - читать интересную книгу автора

брата Брама выглядит мудро. Брат Брам в каком-то нижнем белье, лохмат,
говорит как с трибуны даже с любимой собакой. И верит каждому слову Трама.
А тот, естественно, говорит одни гнусности: про брамовских друзей, про
брамовскую невесту, про брамовскую собаку. Тут Брам случайно убивает Трама
и женится на собственной матери. Но, конечно, не подозревает об этом. И
мать, конечно, тоже не подозревает. Один брамо-трамовский дед подозревает и
начинает бегать по пустыне, хватать за руки многочисленных родственников и
кричать благим матом: "Ты не внук мне больше! Долой с глаз моих!
Лю-у-уди!!! Он обесчестил мою дочь!!!"
Нашел о чем кричать на всю пустыню!
В общем, трогательная такая история. Школьноинститутская орава
прогульщиц, завсегдатаев дневных сеансов выходит из кино с зареванными
глазами.
И я выхожу. И снова у Лидиной двери на все кнопки давлю. Лиды снова
нет. Я очень сержусь. Но не на Лиду, а на соседей и на кино. И решаю,
наконец, пойти домой. Там все равно уже собрались все, меня ждут.
А мне еще до семи надо успеть в наш универсам и занятый у Целоватова
четвертак разбазарить. Я успеваю до семи, покупаю на весь четвертак все,
что можно купить на весь четвертак.
Но полоса неудач продолжается. И когда набираю полные руки, когда под
мышками даже держу продукт, когда уже подхожу к кассе... Ведь говорила же
карга при входе: "Берите корзину!" Говорила! Умоляла!..
Да-а, не взял. И у кассы баллон томатного сока скользит из рук, падает
на кафельный пол. Звук - как от выстрела. И лужа красная как от выстрела.
Но у нас образцовый универсам - никто даже не вздрогнул.
Только карга умоляюще сказала в потолок, вроде как бы и не мне:
"Берите корзину!" Не беру корзину из принципа - ведь вроде как бы и не мне
сказано. А , беру я еще баллон, иду к кассе. И тот же фокус с
выcкальзыванием повторяется еще раз. "Берите корзину!"
Я беру корзину, иду уже изученным маршрутом.
Гружу третий баллон сока и все остальное туда. Мертвой хваткой держу
корзину за ручку, расплачиваюсь-таки за все про все. И уже на выходе
корзина гадко крякает и, оставив в моем кулаке ручку, громко брякает об
пол. И с последним баллоном у меня лопается последнее терпение. Я страшным
голосом говорю: "Ах, так?!!" Грозно трясу ручкой корзины и на весь
универсам умоляю: "Не берите корзину!!!" Мне говорят сбоку служебным
голосом: "Гр-ражданин!" Тогда я ухожу, чтобы не связываться. А то еще
сложности возникнут, на Луну не пустят из-за некорректного поведения...
Я очень сержусь на все и всех с универсамом в довесок.
А еще на жену-Свету! Которая конечно же рубашку мне не погладила и
вымпелов не наготовила. Тем более я ей об этом и не сказал вообще. А если
бы и сказал, ничего бы не сделала.
Целоватов встает с потолка, где дожидался меня в позе рекламной вамп,
сметает с себя штукатурку, высоко подпрыгивает, почти доставая головой пол.
Еще он голый по пояс и весь в татуировке. Исписан как сортир! Он радостно
вопит:
- Явился, пропащая душа! Сейчас тебе жена устроит веселую жизнь! - Он
фальшивит и просто хочет смягчить удар.
А удар в том, что у Светки зверские глаза, зверская прическа. А из
этой прически - зверские рога! В полметра, антилопьи такие! Или