"Евгения Изюмова. Смех и грех ("Смех и грех" #01) " - читать интересную книгу автора

Едва я прошмыгнула в пекло летнего поля - от раскаленного асфальта
жарища там стояла адова, а жалкая пара облысевших от зноя пирамидальных
тополей не давала никакой тени, как сзади послышался начальственный бас:
- Гражданка! Минутку!
Я подскочила на месте от басовитого рева и мысли, что вляпалась опять в
историю.
А милиционеры, знаю уж по опыту прежних историй - большие зануды то ли
от служебного рвения, то ли от безделья. Но относился окрик не ко мне, а к
толстой тетке-челночнице, застрявшей со своими сумищами в самой дыре.
Вернее, одна сумка была на территории поля, а другая - вне. Сама же тетка
врастопырку торчала в лазейке, ногами тоже на территории и вне. Картинка,
конечно, юморная, но тетке, пожалуй, было совсем не до смеха: она пыталась
протиснуться - тыр-пыр - но ничего не получалось. Да еще милиционер пристал.
- Гражданочка, вы куда? - пробасил он. - Сюда нельзя, - у меня тут же в
ушах зазвенела смешная песенка перестроечного времени: "Сюда нельзя, туда
нельзя..."
А тетку подпирали сзади: всем теперь не терпелось попасть обратно на
летное поле.
- Не видишь что ли? - огрызнулась челночница. - На самолет опаздываю.
Милиционер обалдело разинул рот, потом заорал:
- Какой самолет, какой самолет? Вы куда прете, гражданка, здесь вам не
посадочная площадка! - он побагровел от злости.
- Ну, тогда веди нас туда! - удалось тетке протиснуться в дыру, и она
теперь вытаскивала на свою сторону вторую сумку. - Чего нас бросили здесь?
Ни самолета, ни тени, ни сортира, прости Господи, мою душу! - завопила тетка
базарным голосом на опешившего милиционера, теребя свою преогромнейшую сумку
из дыры, и до того разошлась, что покрыла его цветистым изречением на
русском матерном языке, видимо, была "полиглотом", и знала этот язык в
совершенстве.
- Документы, гражданка! - пришел в себя милиционер и приступил к
должностным обязанностям. - На поле посторонним быть не положено!
Тетка, выдав заряд брани, молча, игнорируя милиционера, по-прежнему
тащила к себе свою сумку. В дыру проскользнули еще несколько пассажиров, но
милиционер, занятый исключительно теткой с сумками и раззадоренный ее
сопротивлением, не обратил внимания на просочившихся на поле. А та,
протащив, наконец, свою собственность сквозь дыру, вновь обрела дар речи,
мало того - пошла грудью в атаку на бравого, щеголеватого и широкоплечего
представителя власти.
Ее руки были заняты, а то, пожалуй, пустила бы их в ход вместе с
языком:
- Ах ты, хам, еще и пачпорт нужен? А где мой самолет, почему я торчу
еще здеся, а? - спросила она таким тоном, словно речь шла о личном "крылатом
лимузине". - Ты бы лучше пошел да узнал, когда нам самолет подадут. А то -
документы ему! Шпиенку нашел, бомба у меня в сумке! Докажи, что я сюда
пробралась, на-ка - выкуси, я уже здеся! - и она, выпустив сумку из правой
руки, сложила громадную дулю из толстых пальцев и сунула милиционеру под
нос.
Мы все деликатно отвернулись, чтобы не рассмеяться: милиционер из-за
скандала с челночницей не заметил, как вся наша невезучая компания собралась
снова по эту сторону забора. И даже начала подавать голос: