"Борис Васильевич Изюмский. Бегство в Соколиный бор (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Закличь о беглом холопе!
Торг притих, казалось, даже куры стали кудахтать тише, поросята
верещать не так пронзительно. Стражник читал медленно - слово слову
костыль подавало:
- "В нынешнем месяце, девятого дня, на первом часу, ушел по просухе
со двора боярина Вокши холоп Мосейка. Ростом утеклец невелик, коренаст,
глаза темны, борода невелика, долговата, лицом бледен... Платье на ем:
шуба и шапка овчинные, кафтанишко сермяжное, на ногах лапти. Подпоясан
веревкой. А кто сыщет того холопа и доставит боярину Вокше - тому
жалованье гривна..."
Федька Хилков, толкнув плечом Григория, сказал убежденно:
- Если Мосейка неглупой, не словят его, какое жалованье ни обещай!
Предавать кто ж станет! - Помолчал и добавил: - Да я б первый, коль в том
нужда пришлась, спрятал Мосейку!
- А княжий указ? - остро посмотрел Григорий.
Хилков смолчал.
Они миновали генуэзский торговый двор и оказались среди охотников.
Высокий немолодой охотник, стоя над убитым клыкастым вепрем, зазывал
покупателей, подталкивая вепря сапогом:
- А кому порося, кияне? Кому?
Хилков нагнулся, притронувшись к клыкам, дурачась, отдернул руку:
- Почище волчьих!
Неподалеку за гончарным рядом забил бубен, заиграли колокольцы.
Григорий оглянулся и расплылся в улыбке. Шли рядом коза, одетая в бабье
платье, и огромный бурый медведь на задних лапах, в шапке и ноговицах.
Впереди козы и медведя выступал черномазый разбитной мужичишка, сыпал
прибаутками:

Курочка бычка родила,
Поросенок яичко снес,
Безрукий клеть обворовал!
А моя Степанида с Потапычем
Скоморохов за пояс заткнут...

И началась потеха. Медведь ездил верхом на палке, показывал, как
вьется хмель, как чада горох крадут на огороде: то на брюхе ползут, то на
коленях. Сделал вид - вроде бы в лапу ему заноза попала: то дул на нее, то
сосал, то жалостно под мышку совал, а вытащив оттуда, вертел лапу перед
маленькими, смышлявыми глазами - ну, суще людина!
Потом пил медовый настой и чашу совал козе в зубы, кланялся ей
благодарно. А стоило только черномазому, бросив шапку оземь, вскричать:
"И-и-ех, бей трепака, не жалей каблука!" - как Потапыч заправским мужиком
пошел отплясывать трепака.
Федьку Хилкова от смеха скручивало в три погибели, только что не
катался по земле. Когда же черномазый еще предложил: "А покажи-ка ты,
Потапыч, киянам, кто холопов верный защитник!" - и Потапыч вдруг захромал,
точь-в-точь как Вокша, Федька захлебнулся, завыл от удовольствия, сорвал с
себя новый ремень и подарил черномазому.