"Борис Васильевич Изюмский. Тимофей с Холопьей улицы (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

слышать свиста стрел, от которого все сжималось внутри, лязга щитов и
мечей, конского топота.
На Лаврентии - кольчужная рубаха с короткими рукавами, прорезями
спереди и сзади, бляхами. Стоячий воротник кольчуги туго стянут тесьмой.
Но и в этом облачении Лаврентий не выглядел воем.
Уткнувшись головой в молочай, отчего лицо его покрылось белыми
каплями, Лаврентий смятенно молился: "Господи, пронеси беду... Убережусь -
построю те храм великий, только пронеси... Ну какой я воин - сам
видишь..."
Приближался конский топот. Лаврентий пугливо приподнял голову -
вражья конница мчалась прямо на их засаду.
Ее подпустили совсем близко и встретили тучей стрел. Храпя, начали
падать кони, сваливаться всадники, уцелевшие поворачивали коней назад.
Один рыцарь, круглый, как бочка, в латах, не сумел повернуть коня, тот
переметнулся через кусты и, тяжелораненый, припал на колени. Всадник
выпростал ноги из стремян и, увидев прижавшегося к земле Лаврентия,
прыгнул на него, как коршун на кролика. Лаврентий пронзительно завизжал и
потерял сознание.
В мгновение ока Тимофей подскочил к рыцарю и со всего размаха опустил
палицу на его голову. Рыцарь покорно повалился на бок.
Тимофей, еще дрожа от возбуждения, с неприязнью поглядел на
продолжавшего лежать ничком Лаврентия. Тот зашевелился, но голову оторвать
от земли не решался. Рывком Тимофей приподнял его за шиворот, встряхнул
так, что зазвенела кольчужная рубаха. Гневно глядя в раскисшее бабье лицо,
прикрикнул:
- Лик-то людской не теряй! Слышишь?
Из засады нежданно выдвинулся новгородский полк; рубя и захватывая в
плен, погнал перед собой рыцарей. Среди них началась паника. Магистр,
оставив на поле боя свой шатер, утеряв плащ, первым скрылся в крепости;
вслед за ним прискакали фогты-командоры и орденские братья из капитула.
Далеко за полдень новгородские войска, штурмующие Отепя, взяли город
на копье, ворвались в него через пролом.
Мстислава видели в самых опасных местах: на стене, в гуще городского
боя. С топором в руках он врубался в неприятельские ряды, как в густой
лес, прокладывая просеку. Шелом его был вдавлен, обрызган кровью, левая
рука перевязана.
Кулотка у пролома городской стены показывал эсту, как метать камни
порокой.
- Ты, друже, не торопись... Гляди, как надо... - говорил он. Кусок
тряпки с запекшейся кровью багровел у него на лбу.
К вечеру бой закончился. Трепещущий на ветру княжеский стяг сбирал
войско. Отряды похоронников рыли ямы для убитых, записывали их имена.
"Дрались храбры, не слыша ран, не имея страха в сердце, и погибли:

щитник Нежила,
гвоздочник Яков,
котельник Иван,
кожевник Антон,
литец Микифор..."