"Борис Васильевич Изюмский. Тимофей с Холопьей улицы (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Дом Незды стоял близ Торга, был украшен резными оконными наличниками,
фигурами чудовищ, обнесен дубовым забором, из-за которого виднелись в
дальнем конце двора службы для челяди, изба семейных холопов, поварня,
конюшня и погреба.
Во дворе рвался с цепи взлохмаченный пес, взвиваясь, давился от
хриплого лая.
Незда в подбитой соболем атласной телогрейке, наброшенной на расшитую
золотом шелковую рубашку, в красных тафтяных штанах и лазоревых сапогах
персидского сафьяна с единорогами, вышитыми на голенищах, сидел возле
столика со сдвинутыми шахматными фигурами и сосредоточенно подтачивал
длинные ногти пилкой, похожей на петушиный гребень.
Об этом Лаврушкином друге, что придет сейчас, посадник слышал уже не
однажды: говорят, прибаутки составлял такие, что облетали весь город. Это
он сочинил: "Дали голодной Меланье оладьи, а она бурчит - испечены
неладно".
Незда весело рассмеялся:
- Ловко придумал! Такого стоит приручить.
При входе Тимофея в хоромы боярин не поднял головы, и Тимофею видны
были только волосы его, обильно смазанные пахучим маслом.
Тимофей нахмурился.
- Пришел? - мягким, вкрадчивым голосом произнес посадник, и от
хмурости Тимофея не осталось и следа. Он доверчиво поглядел на Незду. -
Сын сказывал мне - спас ты его, да и от Мстислава слыхал тебе похвалы...
Тимофей застенчиво покраснел:
- Я, как все...
- Вот и решил помочь... - Незда спрятал пилочку, ласково посмотрел на
юношу: - Пойдем!
Он поднялся и легкой, быстрой походкой пошел впереди Тимофея, ввел
его в большую клеть, почти доверху забитую рукописями и книгами. У юноши
от волнения захватило дух. Одним взглядом успел он отметить богатства,
собранные здесь.
На полках в беспорядке стояли и лежали сочинения Плиния и Геродота,
жития святых, своды законов Рима, повесть о Василии Дионисе, поучения
Мономаха, хроники и лечебники.
У Незды было единственное в Новгороде такое большое собственное
книгохранилище, он тратил на него огромные деньги, гордился им и при
случае с удовольствием показывал гостям.
Владыка, зная о книгохранилище, был недоволен тем, что оно
принадлежит не собору, но разговор о передаче хотя бы самых ценных
рукописей откладывал - Незда только что возвел на Лубяной улице каменную
церковь.
...Стоя посреди клети, посадник тихо и проникновенно говорил
застывшему Тимофею:
- Хочу привести сие в порядок... Ты, сказывали мне, грамотен и
трудолюбив. Будешь книгохранильцем? Вознаграждением не обижу...
Тимофей прижал руку к бешено заколотившемуся сердцу:
- Не ведаю, как и благодарить...
Незда согнал возникшую было насмешливую улыбку, подумал: "Увы,
лицемерие - дань, которую мы платим, добродетели... Знал бы ты, как отец
твой, крикун и оскорбитель, отдал богу душу, умерил бы пыл... Это я ловко