"Светлана Ягупова. Ладушкин и Кронос" - читать интересную книгу автора

управлять им. Медики пишут о внутренних биологических часах. А что, если и
впрямь есть некий хроноглаз и его можно тренировать и развивать так же,
как спортсмены тренируют мышцы, а студенты развивают свои мыслительные
способности?
- Ладушкин, в чем дело? - возмутился старший инженер, заметив, что он
ковыряет отверткой там, где надо работать пинцетом.
- Дело в трансноиде, - задумчиво произнес Ладушкин.
- Что это? - не понял старший.
- Я и сам не знаю, - признался Ладушкин. - Это мне сегодня приснилось:
будто Кронос, эдакое чудовище с горящими глазами, говорит: "ДЕЛО В
ТРАНСНОИДЕ". Надо бы расшифровать.
- Это твоя подкорка с тобой беседовала, - сказал Веня Соркин.
- Ну, вот что. - Старший стукнул по столу так, что внутри телевизорного
блока что-то тоненько запело. - Хватит мне мозги пудрить. Если
переутомился, так и скажи - у писателей это бывает. А то переведу на
конвейер.
- Переведите, - сказал Веня Соркин. - Ему там легче будет думать над
фабулой.
- Над чем? - не понял старший.
- Он затевает против нас производственный роман, - объяснил Веня.


Ежедневно на скамейку возле котельной усаживалась старуха Курилова в
косынке с изображением карты африканской страны Зимбабве. Казалось, она
сидит здесь с начала сотворения мира и, как мойра, прядет, прядет нить
судьбы. Впрочем, Курилова не пряла, а вязала.
- Над чем работаете, Анна Ивановна? - поинтересовался однажды Ладушкин.
Курилова удивилась его вопросу - что это с ним? Всегда проскакивает,
едва кивнув, а тут внимание проявил.
- Шаль себе вяжу, - сказала она, распрямляя мохеровую нитку. - Жаль
только, цвет серый. Хотелось белую, нарядную. Слушай! - Она вдруг схватила
Ладушкина за руку. - Скажи честно, собьет нас комета или нет?
- Глупости, - горячо сказал Ладушкин.
- Если нужна материальная помощь... Я всегда готова. У меня зять в
загранке плавает, дочь в Африке работала...
- Пока ничего не надо, - сказал Ладушкин так компетентно, будто состоял
в международной комиссии по ликвидации кометы.
Курилова успокоилась, взяла шаль за уголки и развернула.
- Вот. Почти готова.
Шаль была узорчатой, кружевной. Красивой.
- И сколько на нее ушло времени? - спросил Ладушкин.
- Да месяц ухлопала. Правда, не с утра до ночи.
- Это брутто. А нетто? Чистого времени сколько?
- Не вставая, что ли? Да разве ж я считала, голубчик. Ежели не вставая,
думаю, за неделю кончила бы.
Секунды, минуты, часы на глазах у Ладушкина обрели форму петелек,
сложились в кружевной платок. Итак, время обладает способностью
превращаться в предметы. Выходит, одежда, книги, здания, все предметы
окружающего мира - не что иное, как трансформированное время. Если бы
можно было, дернув за нитку, превратить эту шаль опять в клубок и таким