"Светлана Ягупова. Феномен Табачковой" - читать интересную книгу автора

разливанное в Марьино. Телецентр. Троллейбус. Многоэтажные микрорайоны. Да
мало ли...
Конечно, легкомыслие - прямо из больничных ворот пуститься в такое
пекло по магазинам. Но почему-то именно сегодня захотелось отметить все
сразу; и новоселье, и уход на пенсию, и одиночество без Сашеньки. Отметить
и, как в воду, броситься в новую жизненную полосу, не сулящую ничего
веселого.
Давно не было такого зноя. Город изнывал в бензинном чаду. Унылые усы
поливальных машин выглядели жалко и комично в своей тщете принести
прохладу. Разве что мальчишкам забава - ныряют в радужные струи и хохоча
шлепают по вмиг тающим лужицам.
Она шла, смотрела на иллюзорно свежую мостовую и наконец не выдержала -
приблизилась к кромке тротуара и подставила лицо под фонтанчики очередной
машины. Ее окатило с ног до головы. От удовольствия рассмеялась. Но
приятность была короткой - кто-то рядом хихикнул:
- Торт раскиснет, бабка!
Жесткие крылья птицы полоснули по лицу: в последнее время птица
появлялась все чаще и чаще.
А ведь и впрямь бабка. Шестьдесят на носу. Но до ей" пор никто
никогда... Что ж, заодно отметит сегодня и эту жизненную веху.
Стройная худощавая брюнетка чуть не сбила ее с ног. Пробормотала
извинения и, волоча за руки двух ребятишек, побежала вдогонку за неряшливо
одетым мужчиной с нетвердой разболтанной походкой. Он нес под мышкой
квадраты матового стекла, часто оглядывался и ускорял шаг в надежде
смешаться с толпой.
- Орфей! - отчаянно вскрикнула женщина, когда он нырнул в подземный
переход. И Табачкова отметила несоответствие необычного имени той
обстановке, в которой оно прозвучало.
Курортный люд покидал прибрежные места, путь многих лежал через
Симферополь, и город с лихвой оправдывал свою эмблему - жужжащий пчелами
улей.
В автобусе Табачкову прижали к спинке кресла. Еле удерживая равновесие,
она с беспокойством поглядывала на торт - его могли раздавить. Сумка с
продуктами тяжело оттягивала руку и на каждом повороте задевала сидящую в
кресле девицу с сиреневыми веками. Та недовольно оглядывалась, наконец, не
выдержала, встала, и Анна Матвеевна протиснулась на ее место.
Через пару остановок народу поубавилось, а потом автобус и вовсе
опустел, отчего ей взгрустнулось: вон куда занесло, на кулички... Год
назад она была в этом районе, стенографировала конференцию в
профтехучилище. Еще тогда увидела, как разросся город, какой он здесь
иной, чем там, где проживала она. Не блистая архитектурным разнообразием,
он все же был многоликим. Петровская балка с частными усадебками
напоминала дачное село. Здесь было тихо и провинциально, в то время как
Гагаринский массив жил жизнью большого современного города. Кривые улочки
бывшей Ак-Мечети с низкорослыми домишками смело вливались в
асфальтированные, широкие улицы центра. Их обрамляли высотные здания,
самые большие из которых в пять-шесть этажей, встречаясь все чаще и чаще,
наконец, собирались группками в микрорайоны и вырастали в девятиэтажные
массивы. В одном из таких районов ей и дали квартиру, куда она сейчас
добиралась.