"Александр Яковлев. Руал Амундсен ("Жизнь замечательных людей" #202) " - читать интересную книгу автора

всё.
В тот же вечер они наметили план экспедиции. Амундсен послал телеграммы
в Норвегию своим друзьям - лётчикам и механикам - и предложил им готовиться
к полётам на Северный полюс.
А ещё через три месяца, в начале мая 1925 года, Амундсен и Эльсворт уже
были на острове Шпицберген, где их ожидали два самолёта "Дорнье-Валь" N24 и
N25, привезённые океанским пароходом. Для своего времени это были хорошие
машины, с просторными кабинами. Они могли плавать по воде, скользить по льду
и снегу. С гидропланами прибыли лётчики Дитрихсон и Рисер-Ларсен, механики
Омдаль и Фойхт. На этих людей, смелых, решительных, выносливых, Амундсен мог
положиться, как на самого себя. С одним из них, Омдалем, ему уже приходилось
летать в мае 1922 года, и он знал, что Омдаль обладает твёрдым характером,
всегда спокоен, всегда находчив и ничто не может согнуть его.
Когда все собрались на Шпицбергене, откуда должен был начаться перелёт,
Амундсен на первом же совете предложил исследовать ледяные просторы как
можно дальше к северу, вплоть до полюса. Что находится к северу от
Шпицбергена? Море или суша? Этого ещё никто из полярников не знал. И это
нужно было выяснить точно.
В продолжение трёх недель лётчики приводили в порядок самолёты и
богатое снаряжение; они забирали с собой полярные сани и складные лодки на
случай, если придётся спуститься на лёд и пешком пробираться назад, к земле.
Экспедиция располагала превосходной тёплой одеждой, массой продовольствия.
Нужды не было ни в чём.
С утра 21 мая дул лёгкий попутный ветер. Лётчики и механики в последний
раз проверили моторы, и в три часа дня все собрались у машин.
Из ближнего посёлка Кингсбея пришли проводить их рабочие и инженеры
угольных рудников. Путешественники облачились в тяжёлые меховые одежды и
начали размещаться по самолётам: Эльсворт, Дитрихсон и Омдаль летели на
самолёте N24, Амундсен, Рисер-Ларсен и Фойхт - на самолёте N25.
Самолёт N25 двинулся в путь первым. Он быстро скользнул по льду днищем
своей гондолы и поднялся в воздух. При подъёме лёд кругом трещал, из трещин
фонтанами била вода, но пилот Рисер-Ларсен знал своё дело: аппарат резким
рывком оторвался от льда и понёсся по воздуху.
Амундсен сидел в кабине для наблюдателя. Через большие зеркальные окна
он видел Шпицберген как на ладони.
Почти весь остров был закрыт снегом и льдом. Только небольшие пятнышки
земли и камней чернели на западном берегу. Далеко на востоке и на севере
поднимались ледяные зубцы гор. Всё было полно ледяного сверкания.
Они уже пролетели большое расстояние, как вдруг Амундсен обнаружил, что
самолёт N24 исчез. Может быть, он не сумел оторваться от льда, остался на
месте? Или, поднявшись в воздух, упал опять? Амундсен сделал знак, и
Рисер-Ларсен повернул обратно. Нельзя было одному самолёту лететь в такое
рискованное путешествие. Но через несколько минут Амундсен заметил на пути
полёта какое-то сверкание, - это солнце играло на крыльях самолёта N24.
Теперь машины летели на север, держась неподалёку друг от друга. Солнце всё
время ярко сияло. Поравнявшись с последним островом - Амстердамским, они
попали в туман. Сперва туман налетал серыми холодными клочьями, потом стал
гуще и плотнее. Амундсен потерял другой самолёт из виду.
Рисер-Ларсен дал руль высоты, самолёт поднялся над туманом. Снова
показалось солнце. В стороне Амундсен вдруг увидел полное отражение