"Елена Якобсон. Пересекая границы (Революционная Россия - Китай - Америка) " - читать интересную книгу авторахихикали.
В нашем доме я знала только одну девочку - Зину, дочь самого важного человека на нашем этаже, управдома, ответственного за подобающее поведение жильцов. Если советский гражданин получал письмо или посылку из-за границы, то о нем следовало доложить председателю домового комитета, а тот в свою очередь докладывал вышестоящему начальству в сети государственного контроля. Того, кто получил такое письмо или посылку, допрашивали и делали предупреждение: не поддерживать контактов с "капиталистическими элементами". Зинина мама до революции была кухаркой и обладала прекрасно развитым классовым чутьем. Она знала, что мои родители - "враги народа", оставшиеся в живых только благодаря великодушию Ленина. Зина была на пару лет старше меня и выбрала меня в "подруги" потому, что нуждалась в моей помощи, а именно чтобы привлечь к себе внимание мальчика с нашего этажа. Виктор Франк был "классный" и красивый, его родители тоже принадлежали к "врагам народа". Зина, проинструктированная матерью, понимала сложность своей ситуации. Во-первых, этот "классный парень ", скорее всего, отвергнет ее любовь из-за их "классовых" различий, а если вдруг и не отвергнет, то она окажется в опасности, связав свою судьбу с "классовым врагом". И, конечно, ей попадет от родителей. Зина разработала план. Она внушила мне, что я тоже влюблена в Виктора и что мы должны написать ему записку от нас обеих. Я согласилась, главным образом потому, что я ее боялась, но еще и потому, что Виктор действительно был очень красивым мальчиком. Я сама поверила, что влюблена, и сочинила записку: "Две девочки в тебя влюблены. Отгадай кто? " И я же должна была эту записку отнести. Я прошла медленно по коридору, разделявшему наши квартиры, Начались дни напряженного ожидания. Получил ли он записку? Что он будет делать? Догадается ли он, кто написал записку? Теперь я тоже шепталась и хихикала с девочками во дворе. Наконец-то я стала "своей"! Виктор не обращал внимания ни на Зину, ни на меня. Спустя много лет я встретила его в Лондоне, и он сказал мне, что не помнит никакой записки, скорее всего, мать нашла ее и выбросила. И правильно сделала! В 1970 году я беседовала с ней в Мюнхене. Она не помнила никаких записок под дверью в Москве, но сказала, что если бы нашла, то, конечно, выкинула бы такую глупость. Отец Виктора профессор Семен Франк, выдающийся религиозный философ, жил в Москве в ожидании выездных виз для себя и своей семьи. В годы НЭПа многим крупным русским ученым и писателям разрешили уехать за границу. Кто-то осел в Европе. Некоторые семьи разделились, одной из таких семей были Пастернаки. Борис Пастернак вернулся в Россию, а его родители и сестры остались за границей. Франки поселились в Германии, где Виктор стал журналистом. Потом он переехал в Лондон и возглавлял русскую службу Би-би-си, а позже работал в Мюнхене на радиостанции "Свобода"... ...Лет в одиннадцать я тяжело заболела, страшно иехудала, у меня держалась высокая температура. Мама забрала меня из школы. Что это была за болезнь, так никто и не определил, но она явно была не заразной и не смертельной. Мама отпросилась с работы и увезла меня на Север, где недалеко от финской границы жил ее брат. Дядя Алексей был горным инженером, вдовцом, с сыном Виктором, на два или три года старше меня. Они жили в бывшей помещичьей усадьбе, стоявшей на |
|
|