"Сергей Яковлев. Письмо из Солигалича в Оксфорд" - читать интересную книгу авторарассуждений о восточных и западных корнях загадочного русского нрава...
Весь остаток дня я был экскурсантом. Ваша мама показывала мне город, виртуозно вписываясь на своем вольво в узкие улицы и тесные пространства переполненных автостоянок. В ее возрасте, при ее грузной комплекции эта ловкость казалась мне просто невероятной. Она не давала мне и шагу пройти пешком. Когда я попытался протестовать, она серьезно спросила: - Неужели, когда я приеду к вам в Москву, вы бросите меня одну посреди чужого города? Убежденность, с какой были сказаны эти слова, меня потрясла. На ланч заглянули в маленькое кафе. Ваша мама взяла себе томатный суп-пюре, я выбрал запеченную в мундире картошку с зеленью и маслом. Когда попытался расплатиться хотя бы за себя, она искренне возмутилась: - Неужели, если бы я была у вас в гостях, вы позволили бы мне платить за обед? Бедная ваша мама, вынужденная столь благородно притворяться! Уж она-то в России не раз, вероятно, оказалась бы на улицах без провожатых и, разумеется, сама бы платила за обеды - не только за себя, но и за своих небескорыстных гостеприимцев... Славный был день, к нему я еще не раз буду мысленно возвращаться. А ночью пошла кровь. Нe смыкая глаз, я едва дотянул до рассвета, а за утренним кофе попытался обиняками выведать у вашей мамы, что ожидает русского, которому случится в Англии заболеть. - Если вы ждете ребенка и специально приехали в Англию рожать, у вас, конечно, никто не станет принимать роды бесплатно, - говорила ваша мама. - Соединенных Штатах. (Я уже не в первый раз замечал, что дело чести для истинного британца или британки - уколоть при случае Америку.) Там, если даже вы попали на улице в аварию, врач первым делом поинтересуется насчет страховки и может так и оставить вас лежать на дороге... К автобусной остановке меня, конечно, подвезли на машине. Морщась от боли, я уже занес ногу на ступеньку, и тут, нечаянно оглянувшись, увидел на лице вашей мамы то же выражение растерянной доброты и беспомощности, что поразило меня в вашем фотопортрете. Она словно хотела сказать: Я старалась как могла и сама не знаю, почему из этого вышло так мало толку. Я не выдержал, вернулся и обнял ее. Она вдруг радостно засмеялась. Пока автобус разворачивался, я все смотрел, как она тяжело шла под своим широким черным зонтом к машине, опустив голову и чему-то про себя сосредоточенно улыбаясь. Я еще не знал, что вижу ее в последний раз... В Оксфорде сильный ветер. Над прямоугольниками колледжей с их зубчатыми стенами, башнями и шпилями, над библиотеками, музеями, гостиницами, магазинами, ресторанами, банками - всюду полощутся большие разноцветные флаги с гербами. Это похоже на далекое воспоминание - картинку из чудесной раскрашенной книжки или детский сон. Из высокого стрельчатого окна моей спаленки на третьем этаже я вижу почти полгорода и еще - квадрат зеленого двора подо мной, ограниченный массивными замшелыми стенами красновато-песочного цвета и правильно расчерченный асфальтовыми дорожками. Там пробегают студенты, чинно шествуют профессора в потертых пальто и шляпах, обмениваются при встречах звонкими приветствиями |
|
|