"Сергей Яковлев. Письмо из Солигалича в Оксфорд" - читать интересную книгу автора

встречал, двери трех других квартир были заперты, старые стены - глухи), я
кое-как протер ее с мылом собственным носовым платком, открыл горячий кран
и отправился к себе раскладывать вещи. Когда ванна, по моим расчетам,
должна была почти наполниться, пришел туда с полотенцем. Ванна
действительно оказалась до половины налита водой, но вода эта была чуть
теплой, что при достаточно низкой температуре воздуха совсем меня не
устраивало. А из горячего крана текла и вовсе холодная! Я поспешно
закрутил кран. Шум бегущей по трубам воды не прекратился - видимо, кто-то
широко открыл краны в соседней квартире. Я подумал, что вода могла остыть
из-за большого расхода - так часто бывает пo вечерам в наших
многоквартирных домах, когда горячей водой одновременно пользуются сразу
все вернувшиеся с работы жильцы. Положение мое, надо сказать, было не из
приятных: полураздетый, покрытый от холода мурашками, с одеждой в одной
руке и полотенцем в другой (повесить или сложить было негде), в комнате,
куда в любую минуту могли войти, потому что на двери не было запора...
Наутро узнал, что никакой сосед моей горячей водой не пользовался, у
ванны автономный электрический подогреватель (он-то и производил ужасный
шум, наполняясь при закрытом кране), емкости которого, к несчастью,
хватает лишь на четверть ванны. Все это объяснил мне добродушный толстый
старик в клеенчатом фартуке, пришедший утром убирать комнаты. Я спросил,
где же мне помыться; он на минуту задумался, а затем, торжествующе хлопнув
себя по лбу, повел меня через двор к другому подъезду. Мы спустились в
холодный сырой подвал. По одну сторону подвального коридора располагались
фанерные туалетные кабины, по другую торчали два или три ничем не
отгороженных душевых рожка.
- Сюда не войдут женщины? - только и оставалось спросить у служителя.
В подвале было не теплее, чем на улице в то ноябрьское утро (градусов
пять - семь по Цельсию). Вода была прохладной и едва шла. В подвал
стекались студенты и другой люд, многие после туалета задерживались
покурить, и все глазели на меня...
Не обижайтесь, добрая душа, на неблагодарного гостя.
Я ведь говорю обо всем этом только потому, что люблю Англию до слез. Да
и рассказ мой не столько об Англии, сколько о том, какими мы к вам
приезжаем.
Кстати, помните ли ваши первые слова при встрече? Вы предупредили меня
со смущением:
- В Англии не топят.
На дворе стоял, как я уже упомянул, ноябрь, мне предстояло пробыть
здесь до Рождества. Предупреждение звучало достаточно угрожающе.
Вот и тут, корчась под жидкими струйками на бетонном постаменте, я
решил: в Англии просто не моются горячей водой, только холодной. В памяти
всплыла известная строка Пушкина, изображавшего быт русских англоманов
начала прошлого века:
Со сна садился в ванну со льдом...
Потом-то я узнал, что в Англии все-таки топят:
об этом свидетельствовали и заботливо приготовленные в моих комнатах
электропечи, и великолепные газовые камины в обеденном зале и холлах,
имитирующие горение угля - как в старые времена, когда британцы были еще
не столь озабочены чистотой атмосферы. Потом, недели три спустя, сам нашел
и прекрасный душ в студенческом общежитии: там было сколько угодно горячей