"Сергей Яковлев. Письмо из Солигалича в Оксфорд" - читать интересную книгу автора

Такой способ торга мен позабавил. Я еще не видел товара и не знал, о
каком количестве идет речь.
- Две! - предложил на всякий случай.
- Ладно, сойдемся на пяти! - воскликнул он с готовностью и снова
протянул мне иссеченную глубокими черными трещинами ладонь.
(Я и помыслить тогда не мог, что через какой-то месяц мои собственные
покрытые кровавыми волдырями и ссадинами руки будут выглядеть еще хуже.)
Кирпич оказался некондиционным, обколотым и с трещинами, много
половинок, но все же это был реальный материал, с которым можно было
начинать работать.
- Ворованное? - с сомнением спросил я пожилого соседа справа, вышедшего
поглазеть на сваленную у моих ворот кучу.
- А кто их нынче разберет, - флегматично заметил он. - Это раньше на каждый
гвоздь квитанции да накладные требовали. Нынче свобода, рынок!
Весь день я носил кирпич во двор, сортировал и укладывал возле дома
штабелями. Дело оказалось нелегким. Близилась ночь, я валился с ног, успев
несколько раз в кровь размозжить себе пальцы на руках и снова оставшись
без обеда, а не перетаскал и половины. Если элементарная работа требует
столько усилий и времени, ужасался я про себя, чего же будет стоить вырыть
котлован под фундамент, залить бетоном, а затем уложить эти проклятые
кирпичи один к одному ровной стенкой! А ведь это лишь начало, дальнейшим
работам конца не видно. И даже напарника в помощь не сыскать. Насколько
легче было бы носить эти кирпичи вдвоем на носилках!
Тут-то и явилась передо мной в очередной раз Ольга Степановна: в
рабочей тужурке, на руках брезентовые рукавицы. Другую пару таких же
рукавиц без лишних слов протянула мне.
У меня опять не хватило духу отказаться...
Следующие несколько дней проходили так. С утра я обычно мчался в
какую-нибудь контору и договаривался о покупке нужного мне материала.
Машину приходилось искать отдельно, порой это стоило дороже, чем сам
товар. В самых удачных случаях продавец и перевозчик оказывались в одном
лице. Так удалось, например, обзавестись щебенкой и песком, просто
останавливая на дороге следовавшие с карьера груженые самосвалы. За
бутылку водки шофер с радостью опрокидывал кузов возле моего дома и снова
ехал под погрузку. С Ольгой Степановной я свои текущие планы никогда не
обсуждал. Но как только очередной груз оказывался у ворот, она, углядев
его из окошка, шествовала ко мне через речку, снарядившись соответственно.
Если это были мешки с цементом, она надевала прорезиненный пыльник;
если доски или бревна - волокла стальной крюк, а то и свой отлично
наточенный топор, чтобы помогать мне очищать дерево от коры; если гравий -
несла удобную крепкую лопату... Спорить с ней было бесполезно. Она
приступала к работе уверенно, как будто это было ее кровное дело, и часто
оказывалась, к моему стыду, сноровистее и выносливее меня. А сделав дело,
без лишних слов мен оставляла и шла к себе, проверять к завтрашнему уроку
школьные тетрадки.
Глядя на горевший допоздна свет в ее одиноком окошке над рекой (почти
весь город был погружен во тьму, в Солигаличе ложились рано), я вспоминал,
мо милая, зеленый двор колледжа и вас, как вы несли мне тогда свою
плиточку...
Боже, какими давними казались мне эти воспоминания! Будто и не из моей