"Кровь и память" - читать интересную книгу автора (Макинтош Фиона)

Глава 8

Аремис сдержал слово. Наутро в комнату принесли лохань с горячей водой, в которую добавили душистых масел. Уил в очередной раз поразился тому, какой заботой окружил его этот в общем-то посторонний человек.

— Пройдусь, — сказал Аремис, стоя у двери. — Можешь не торопиться.

— Что ты им сказал обо мне?

— Ничего. Это их не касается. А что они подумают — это их личное дело, — ответил он и подмигнул.

Заметив промелькнувшую по лицу женщины тень страха, Аремис улыбнулся. Она явно поняла его намек. А еще он отметил про себя, что за ночь благодаря целебной мази синяки стали светлее. Впрочем, даже следы кулаков не смогли испортить ее редкую красоту.

— Запри за мной дверь! — велел он и вышел.

Уил последовал его совету, а затем, второй раз за несколько дней, погрузился в горячую воду. Какое блаженство! Он легонько потрогал больные места, потом, стараясь не задевать их, мылом и лоскутком мягкой ткани принялся оттирать от себя скверну. Это ощущение было для него в новинку. Женское естество теперь воспринималось им совсем иначе, как бы изнутри. Ему не хватило духу исследовать все его глубины, тем более что самые сокровенные его части болели больше всего. Как-нибудь в другой раз, подумал Уил и покраснел.

Он понимал, что никогда не решится проникнуть в самые глубины унижения, которое могла испытывать настоящая женщина в такой ситуации. Он же оставался мужчиной, пусть даже в женском обличье. Мыслил и чувствовал он по-мужски, но знал, что уже никогда не забудет ощущение бессилия, пережитое в теле Фарил, столкнувшись с компанией похотливых типов, начисто лишенных совести и сострадания. Как хорошо, что Ростира больше нет. Справедливость восторжествовала, спасибо тебе, Аремис, вернее даже, Джессом. Та его часть, что оставалось Фарил, была этому только рада.

Интересно, задумался Уил, какое наказание придумал Селимус еще до того, как воры были пойманы. Зная короля, как свои пять пальцев, он не сомневался, что правду о краже налогов он бы вытянул из них куда менее тонкими методами, нежели канцлер.

Впрочем, ответ на этот вопрос он вскоре узнает.

Особое внимание Уил уделил волосам. Он сначала долго расчесывал их, а затем собрал в узел, как обычно делала Фарил, и ужаснулся, увидев в зеркале свое — ее! — лицо. Оно было все в синяках, а это могло привлечь излишнее внимание посторонних. С другой стороны, хотя ушибы все еще давали о себе знать, Уил не сомневался, что кости целы. Слава всемогущему Шарру, обошлось без переломов.

Вернувшись, Аремис нашел Фарил посвежевшей. Она сидела, завернувшись в одну из огромных рубашек, которую откопала в его седельной сумке. Стоило ему увидеть ее, как у него перехватило дыхание — перед ним потрясающая женщина! Он был не любитель хорошеньких недотрог, которых страшно обнять — того гляди, переломятся. С другой стороны, его не тянуло на откровенных кокеток. Эти были уверены в своей неотразимости и нередко использовали ее как оружие. Если уж на то пошло, он вообще ни разу не влюблялся, не считая соседки Элли. Но тогда Аремис был еще совсем мальчишка. Опять-таки, замашки у Элли тоже были мальчишеские, чем, наверно, она и покорила его. Девушка быстро бегала, отлично стреляла из лука и даже кролика могла освежевать ловчее и быстрее, чем он. Кстати, она тоже дразнила его Медведем, и, как и Фарил, ее нельзя было назвать красавицей в привычном смысле этого слова. А какой у нее был смех! Он проникал в самое сердце. А ум! Элли умела отбрить кого угодно.

Поймав на себе пристальный взгляд Аремиса, Уил внутренне съежился.

— Я подумала, что сегодня могу отправиться в путь в своем обличье, — произнес он с вызовом в голосе.

Аремис лишь кивнул в знак согласия, но так и остался стоять в дверном проходе. Воцарилась неловкая тишина. Никто из двоих не знал, что говорить дальше.

Наконец Уил пожал плечами и потрогал синяк на лице.

— Ты слишком добр ко мне для постороннего человека, — произнес наконец он. — Даже не знаю, как тебя отблагодарить, но считай, что я уже это сделала.

К Аремису вернулся дар речи.

— Я ходил в «Четыре перышка» и кое-что забрал оттуда для тебя. Сомневаюсь, что в данный момент тебе захотелось бы идти туда самой.

— О! Вижу, что обязана тебе даже больше, чем думала. Спасибо огромное!

Аремис сделал шаг в комнату, махнув при этом рукой — мол, не стоит благодарности. Он пытался найти нужные слова, одновременно размышляя, каков будет следующий шаг. Видя его растерянность, Уил вежливо поинтересовался, не должен ли он за гостиницу, в которой остановился накануне.

— Нет, ты все оплатила заранее. В этом ты вся в меня, — признался Аремис. — Я тоже всегда плачу заранее, на тот случай, если… если надо побыстрее уносить ноги.

На этот раз кивнул Уил.

— Что ж, — произнес он с наигранной бодростью, — кажется, мне пора. Не хочу тебя обременять. Ты и так сделал для меня больше, чем достаточно.

Аремис понимающе кивнул.

— И куда держишь путь?

Уил недовольно поморщился.

— О, в один городишко. Он в нескольких днях пути отсюда.

— К родным?

— Нет, то есть, в некотором роде, да. Я пытаюсь найти подругу моей матери.

Чем ближе к правде, чем легче лгать, подумал Уил, а вслух поинтересовался:

— А ты? Куда ты собрался?

Он задал вопрос из вежливости, и это ему не понравилось. Они оба перешли на нарочито учтивый тон.

— Собственно говоря, пока не знаю. Порученную работу я сделал. Можно сказать, я временно болтаюсь без дела.

Аремис сплел свои огромные пальцы, снова расплел, заложил руки за голову, затем опустил — он явно не знал, куда их деть. Все это произошло быстро, можно сказать, в мгновение ока, тем не менее Уил заметил. Что ж, пора.

— Думаю, наши пути еще пересекутся, — произнес он и, шагнув вперед, взял огромную ладонь в свою руку. — Я благодарна тебе, Аремис, — добавил он, глядя в глаза своему спасителю. — Да хранит тебя всемогущий Шарр!

Ему показалось, будто в темных глазах Аремиса сгустилась печаль.

— Я привел твоего коня.

Уил улыбнулся.

— И что подвигло тебя на такой подвиг? — искренне удивился он.

Аремис отметил про себя, какие чудеса сотворила с лицом Фарил улыбка. Тотчас засияли глаза, а серьезное, почти всегда печальное лицо сделалось хорошеньким и веселым. Он покачал головой, давая понять, мол, сам толком не знает.

— Просто подумал, что ты захочешь уехать из города как Фарил. Только как в таком случае объяснить конюху в «Четырех перышках», зачем тебе понадобилась лошадь Тома Бентвуда. Думаю, лишние неприятности тебе ни к чему.

Аремис на мгновение умолк, а потом решился сказать правду:

— Да и вообще мы могли бы уехать из города вместе. Дорога отсюда только одна, и, я подозреваю, ты держишь пусть в Перлис, а не куда-то еще. Ну как, угадал?

— В общем-то да, — ответил Уил. Предложение Аремиса застало его врасплох, и он не знал, что на него ответить.

— В таком случае можно выехать вместе. Как ты на это смотришь?

На этот раз Уил решил ответить начистоту.

— Аремис, тебе не стоит обо мне беспокоиться. Пусть я всего лишь женщина, но постоять за себя умею.

— А я за тебя не беспокоюсь. Уже понял, с тобой шутки плохи — достаточно посмотреть на твое тело и на то оружие, что ты при себе носишь.

— Ты рылся в моих вещах? — В голосе Уила послышались резкие нотки.

— Нет, но я их видел, Фарил. Или ты забыла, что это я принес их из «Четырех перышек».

— В таком случае, мне нечего от тебя скрывать. Что еще ты среди них нашел?

— Повторяю, я не шпионил за тобой, честное слово.

— Ты наемник, Аремис, и твое слово почти ничего не стоит, — произнес Уил и тотчас пожалел об этом. Его спаситель не заслужил упреков. И вообще, почему он сам воспринимает все так болезненно. Ведь этот человек, можно сказать, спас ему жизнь. — Прости, я сегодня немного не в духе. Наверно, еще не до конца пришла в себя. Впереди меня ждет долгий путь, так что мне пора. Что касается тебя, то ты заслужил благодарность, а не упреки.

— Я уже забыл про них.

Уил решил, что нужно как-то загладить вину, и в конце концов сдался.

— Хорошо, я не стану возражать, если мы выедем из города вместе. Пойми только одну вещь — тебе не надо за меня беспокоиться.

— Хорошо, — произнес Аремис и кивнул.

Нельзя сказать, чтобы Уила это устраивало, но, с другой стороны, вместе им ехать только до Перлиса, а там, глядишь, он свернет куда ему нужно.

— Мне нужно одеться, — сказал он. — Надеюсь, ты не против, что я взяла одну из твоих рубашек?

— Разумеется, нет. При желании можешь даже порыться в моих вещах, — ответил Аремис с ехидной ухмылкой.

Отъезд из гостиницы прошел без приключений. Уил отметил, что, если не морально, то физически чувствует себя гораздо лучше, путешествуя как Фарил. Отпала необходимость туго перебинтовывать грудь, наклеивать усы и бороду. Сейчас на нем были свободные коричневого цвета штаны, сапоги из мягкой кожи и теплая куртка поверх рубашки.

— Посмотреть на тебя, подумаешь, что мужчина, — произнес Аремис, но не в укор, а беззлобно. От него не укрылось, с какой легкостью его спутница вскочила в седло. Судя по всему, перед ним опытная наездница. Кстати, и оружием она, судя по всему, владела профессионально. Он видел, как ловко Фарил пристегнула к поясу кинжалы. А до того даже дала ему их подержать. Аремис подивился тонкой работе — такое прекрасное оружие он видел впервые.

— Скажи, а рука у тебя такая же твердая, как и твои ножи? — спросил он у нее еще в гостинице.

В ответ мимо щеки просвистело лезвие и, срезав на лету — нет, хорошо, что не ухо, — прядь волос, впилось в деревянную балку. Аремис был потрясен. Если признаться честно, он не ожидал от нее такой ловкости.

— Извини, с моей стороны это несколько театрально, — был вынужден признать Уил, еле сдерживая довольную ухмылку. На его счастье, искусство Ромена осталось при нем.

Если Аремиса и мучили сомнения в том, способна ли его спутница постоять за себя, то теперь от них не осталось и следа.

Путь их лежал через живописную часть Моргравии, и Уил впервые за несколько дней позволил себе расслабиться. Ехали они с Аремисом молча, что также способствовало умиротворению.

— Можно задать вопрос? — наконец нарушил тишину наемник. — Скажи, где ты научилась метать ножи? Причем так, чтобы они всегда попадали в цель?

Уил давно ожидал, что Аремис спросит его об этом, и заранее приготовил ответ.

— Когда растешь в семье, где тебя окружают с полдюжины братьев, научишься чему угодно.

— У меня у самого их шестеро. Но ни один из них не умеет метать нож так, как ты.

— Шестеро, — Уил уцепился за это слово, лишь бы направить разговор в другое русло. — А вот у меня лишь пятеро. Скажи, откуда ты родом?

— Я вырос в деревне Минлетон.

— Впервые слышу о такой, — честно признался Уил.

— Неудивительно. Это на острове возле северного побережья.

Уил моментально напрягся.

— На каком?

Он надеялся, что его вопрос прозвучит как обыкновенное любопытство, и Аремис не произнесет самое страшное для него слово.

— На Гренадине. А что?

Уил поморщился, словно от боли, а поскольку Аремис устремил на него вопросительный взгляд, поспешил скрыть свое замешательство тем, что взялся поправлять выбившиеся из прически локоны.

— Тебе что-то о нем известно.

— Э-э-э, как сказать. Кое-что я о нем слышала.

— Но никогда там не была?

— Нет, — ответил он, радуясь тому, что нет необходимости лгать. — А ты почему спрашиваешь?

— Да так… Просто родом с Гренадина один человек, который умеет метать нож не хуже тебя. Нет, это я слишком мягко выразился. В этом деле ему нет равных. Он с такой поразительной точностью попадает в цель, что пока мне не встретилась ты, я ни за что бы не поверил, что есть второй человек, кто так же ловок, как он.

Уил на мгновение онемел.

— Вот как? — выдавил он из себя. — И кто же это?

— Ромен Корелди. Выходец из богатой благородной семьи.

Услышав такой ответ, Уил запаниковал.

— И вы с ним были знакомы? — Дурацкий вопрос сорвался с губ, прежде чем Уил успел сообразить, что говорит. — Я хочу сказать, тебе доводилось видеть его?

Его ум напряженно работал, пытаясь обнаружить в крупицах памяти, что все еще оставались от Корелди, воспоминания об этом человеке.

— Нет, он был старше меня. Правда, он иногда проводил время в компании моих старших братьев, но сам я тогда был еще ребенком. Но однажды мне довелось видеть, как он похвалялся своими умениями перед ребятней. Мне тогда было лет пять. Он так мастерски владел ножом, что с расстояния в двадцать пять шагов мог разрезать нитку, а ведь и сам тогда был почти мальчишка.

Уилу не давала покоя какая-то мысль, но он отмахнулся от нее. К сожалению, память Корелди этих событий не сохранила, а потому и имя спутника ничего ему не говорило.

— И что дальше?

Аремис пожал плечами.

— Ничего особенного. Какое-то время спустя наша семья покинула Гренадин и переехала на большую землю. Правда, здесь мы долго не задержались, всего несколько лет. Нас постоянно тянуло назад. Примерно в то же время уехал и Ромен. Ходили слухи, что в их семействе случился какой-то скандал, но я так никогда и не узнал, в чем там было дело. С тех пор я его не видел и не слышал о нем.

Пока закруглять тему, подумал Уил, а вслух сказал:

— И сам ты больше в родные места не возвращался?

— В Минлетон?

Уил кивнул.

— Нет, но коль ты спросила, что ж, может, в один прекрасный день я накоплю деньжат и съезжу туда.

Аремис выпрямился в седле и потянулся.

— Тебе не кажется, что пора подкрепиться?

Упоминание о еде положило конец их утренней беседе. Уил с облегчением вздохнул. Как хорошо, что ему не пришлось пускаться в объяснения, где и как он научился так ловко метать нож. Что ж, это ему урок, незачем без причин выставлять на показ свои умения. Они с Аремисом разделили сытный завтрак — повара постоялого двора, зная, что путников ждет неблизкий путь в Перлис, вволю снабдили их провизией, положив в корзину жареного цыпленка, сыр, хлеб, фрукты. После столь обильной трапезы оба признались, что не прочь поваляться на травке и вздремнуть, однако отдыхать не стали, а, снова сев в седла, продолжили свое путешествие. Первые часа два прошли в ставшем уже привычным молчании, но как только они приблизились к Перлису, Уил получил ответ на свой вопрос.

Селимус всеми способами пытается добиться от легиона правды о том, куда пропадают деньги.

— Да смилуется над ним Шарр! — воскликнул он, как только им повстречалась первая жертва королевского гнева.

Насаженное на пику тело несчастного довольно хорошо сохранилось благодаря холодной погоде. Рот открыт, застыв в крике, конечности неестественно вывернуты.

— Этот человек умер медленной смертью, — прокомментировал Аремис. — Сначала ему переломали все кости — кстати, здесь явно поработала умелая рука.

— Первый раз вижу в Моргравии такую жестокость! Одно дело пыточная, и совсем другое — вот так, всем на показ, — прошептал Уил, содрогнувшись от ужаса. — И это все из-за пропавших налогов?

— Трудно сказать, Фарил. Нечего мешкать, давай-ка лучше поторапливайся.

Они насчитали по дороге девять трупов, все до единого солдаты легиона и все как один посажены на кол, обреченные на медленную, мучительную смерть. Тела одних почти сгнили, другие сохранились лучше, что наводило на мысль о том, что пытки и допросы тянулись несколько дней.

— И это только на коротком участке пути! Лишь всемогущему Шарру известно, сколько еще человеческих тел гниют, посаженные на кол, на других дорогах, ведущих в Перлис! — заметил Аремис.

Зловоние вдоль дороги стояло ужасное, и желудки путников едва не расстались с недавно съеденным завтраком. Уил был в ужасе от того, что солдаты — его солдаты! — приняли мученическую смерть по вине таких негодяев, как Ростир.

— Как я его ненавижу! — прошептал он.

— Кого?

— Короля, — ответил он, глядя на очередное изувеченное тело. Его спутник настороженно посмотрел на него, но ничего не сказал. Уил решил, что нет смысла брать свои слова назад.

— Если передашь мои слова кому-нибудь, не сомневайся, на этот раз мой нож настигнет тебя, — сказал он и вздохнул. — Ну ладно, Аремис, здесь мы расстанемся. Мой путь лежит на запад, мне остается еще четыре мили. На прощание позволь еще раз поблагодарить тебя за заботу.

Машинально он едва не отдал прощальный легионерский салют, но вовремя остановился и, потянувшись, похлопал Аремиса по плечу. Жест, надо сказать, был не совсем женский, но с другой стороны, чего ждать от женщины, которая владеет оружием не хуже мужчины.

— Фарил, прошу тебя, не торопись уезжать.

— Но я должна. Мне давно пора.

— Что за спешка такая? Что-то важное?

— Ничего особенного. Просто дальше мне бы хотелось продолжить путь одной. С меня довольно того, что я видела, чтобы у меня отшибло желание заезжать в город.

— У меня такое чувство, будто ты что-то скрываешь.

Уил ощетинился.

Эх, знал бы ты, подумал он, а вслух произнес, довольный тем, что голос прозвучал на удивление спокойно, следующее:

— Лишь ненависть к подобного рода вещам. Не надо меня уговаривать, Аремис.

— Что ж, понимаю, — ответил тот и улыбнулся. — Послушай, давай ты доедешь со мной до Смолхэмптона, а? Отсюда до него всего пара миль, а оттуда ты короткой дорогой поедешь к себе на запад. Крюк получится совсем небольшой.

— Но зачем?

— Там у меня тайник. Хотелось бы забрать немножко деньжат.

— Но ведь тебе в Перлис, а там заплатят!

— Нет, я передумал. Те деньги я могу получить и позднее. Коль у нас с тобой зашел разговор про Гренадин, я решил, а не съездить ли мне домой… повидаться с родными, пока они живы… или пока жив я сам.

Уил был озадачен — такого поворота событий он не предполагал. Чтобы скрыть замешательство, он сделал вид, что убирает с лица волосы, тем более что от езды непослушные локоны выбились из прически и теперь вольно развевались на ветру. Его это ужасно раздражало, и он даже позабыл о том, как когда-то любовался развевающимися локонами Валентины.

— Что ж, хорошая мысль. Но причем здесь я?

И вновь Аремис замялся.

— По правде сказать, ни причем. Просто мне бы хотелось проехать с тобой чуть дальше. Мы могли бы… — Он недоговорил, смутившись собственной неловкости. — Фарил, ты мне нравишься. Я всего лишь…

И вновь не нашел нужных слов.

— Мне всего лишь… приятно находиться с тобой рядом.

Уил не знал, то ли ему чувствовать себя польщенным, то ли разозлиться. С одной стороны, Аремис прав, если ехать через Смолхэмптон, это не слишком удлинит его путь, а кроме того, прежде чем сворачивать на запад, он мог рассчитывать на кружку доброго эля и сытный обед, что очень даже кстати, ведь потом ему предстоит провести в седле целую ночь.

С другой стороны, в голосе Аремиса слышалась мольба, что явно не соответствовало первому впечатлению об этом человеке. Уилу верзила-наемник показался человеком независимым. Такие, как он, предпочитают одиночество. Нет, что-то здесь не так. Наверняка тут кроется какая-то тайна, решил Уил, пытаясь свести воедино все те мысли, что не давали ему покоя. От него не укрылось, что Аремис избегает смотреть ему в глаза. А румянец на его щеках сказал Уилу даже больше, чем он надеялся узнать.

Да хранит нас всемогущий Шарр! Парень влюбился в меня!

— Прошу тебя, — тихо произнес Аремис, сделав драматическую паузу.

Уил понимал, что ни к чему хорошему это не приведет, однако, дабы не обострять отношений, в данной ситуации счел нужным согласиться.

— Хорошо, — сказал он. — Мы вместе доедем до Смолхэмптона, а оттуда я сверну на запад.

Аремис широко улыбнулся, довольный тем, что одержал победу.

— Прежде чем тебе ехать, мы могли бы пропустить на постоялом дворе по кружке эля.

Уил бросил взгляд на очередной полуразложившийся труп у них на пути.

— Давай отъедем куда-нибудь подальше.

Они свернули с главной дороги на небольшую тропу, что пролегла меж заброшенных полей, и вскоре подъехали к чахлой рощице.

— Ты слышал что-нибудь о тайниках? — спросил Аремис.

— Нет, — солгал Уил. Он знал, что у Фарил их было несколько десятков в разных королевствах.

— На самом деле ими чаще пользуются наемные убийцы, чем мы, наемники-солдаты. Но меры предосторожности не помешают. В том числе и тебе — убережет от многих неприятностей.

— Моя жизнь не настолько полна опасностями, как твоя. Но за совет спасибо, непременно ему последую.

На краю рощи стояла старая заброшенная хижина.

— Это там? — поинтересовался Уил.

— Нет, слишком уж это место на виду. Любой бродяга, забредший сюда, легко обнаружил бы мой тайник. Эта хижина служит мне чем-то вроде ориентира. Сейчас покажу.

Аремис спешился и вытащил из седельной сумы кусок веревки. Уил тоже слез с коня.

— А зачем веревка?

— Погоди, увидишь.

Они подошли к хижине почти до самых дверей, после чего Аремис повернулся к ней спиной.

— А теперь пройди вместе со мной тридцать шагов. Так они и сделали.

— А теперь десять шагов влево.

Уил и его спутник дошли до старого дуплистого дерева, но стоило Аремису заглянуть в дупло, как он тотчас отпрянул.

— Что за наваждение! — воскликнул он.

— Что, ничего нет? — спросил Уил, заглядывая другу через плечо.

Они стояли совсем рядом. Аремис обернулся и посмотрел на женщину, которая ему так нравилась — более того, в мечтах он уже видел ее вместе с собой в постели. Нельзя сказать, что он был нехорош собой, просто рослый и крупный. Большинству женщин, стоило им узнать Аремиса поближе, нравились его ласки. Он с удовольствием подарил бы их и этой. Но нет, нельзя.

— Прости меня, Фарил, — прошептал он, уткнувшись ей в волосы. И повторил во весь голос: — Прости меня.

— Простить? Но за что? — удивился Уил.

В мгновение ока Аремис развернул его и, заведя руки за спину, стукнул по ногам, отчего Уил с размаху полетел на землю. Старые раны заныли, на лице проступили новые синяки. Достав веревку, Аремис связал ему руки. Все было бы проще, если бы ему приказали убить ее, потому что жертва отбивалась, а в какой-то момент едва не сбила с ног его самого. Она оказалась гораздо сильнее, чем он предполагал. К счастью, за ним было преимущество в весе и силе, и в конце концов ему удалось усесться ей на ноги. Фарил прекратила сопротивление, чем спасла себя, потому что он уже был готов прикончить ее.

— Аремис! — крикнул Уил голосом, полным отчаяния. — Что ты делаешь?

— Извини, Лейен, — послышался чей-то голос, и Уил резко обернулся в сторону хижины. — Я знал, что ты откажешься прийти по моему зову, вот и пришлось нанять помощника.

— Джессом! — Уил от злости сплюнул. Он хорошо помнил канцлера, тот сопровождал Селимуса в Бриавель.

Аремис поставил его на ноги и отряхнул пыль с одежды. Уил в отместку лягнул предателя.

— Пропади ты пропадом, Аремис!

Джессом неодобрительно поморщился.

— Лейен, прошу тебя, попридержи язык. Ты ведь как-никак дама.

Уил перестал отбиваться и лишь бросал колючие взгляды то на одного, то на другого. Вскоре подоспели солдаты, что сделало дальнейшее сопротивление бессмысленным. Все, в западне.

— Что вам надо? — бросил он с вызовом в голосе.

— Дорогая моя, — промурлыкал Джессом, — в прошлый раз ты так красиво сделала свою… работу. Это произвело впечатление на одного человека, и он хотел бы встретиться с тобой лично.

— Мне это не интересно, — ответил Уил, чувствуя, что нервы на пределе. Ситуация с каждой минутой менялась к худшему.

— Как я и предполагал. Ты у нас скромница. Кстати, синяки тоже маскировка?

Уил не удостоил его ответом. Джессом покосился на Аремиса.

— Нет-нет, насколько могу судить, они настоящие, — заикаясь, пробормотал тот.

— Нет, я не против, с ними она гораздо красивее, чем я предполагал. Однако откуда у тебя такая уверенность? — спросил у него Джессом. Канцлер явно не спешил.

— Надеюсь, вам достаточно того, что я видел ее голой, — огрызнулся Аремис.

Наемнику было наплевать, что подумает канцлер, но вот терять денежки, причем немалые, не хотелось. Джессом заплатил ему в пять раз больше обычной цены за то, чтобы он выследил эту женщину и доставил в назначенное место. На его счастье, она сама каким-то чудом оказалась у него на пути, и он одним махом разделался и с солдатами, и с ней. Мужское платье, найденное в ее вещах, то, как ловко она сидела в седле, ее сильное, мускулистое тело, стремление избегать общества посторонних людей — все это говорило о том, что перед ним именно та женщина, которую ищет Джессом. Когда же она метнула в него нож, это мигом развеяло последние сомнения.

Он ненавидел себя за то, что должен передать ее в лапы Джессома. Фарил определенно не горела желанием встречаться с королем. Не иначе как тут еще одна тайна, решил Аремис. Бери деньги и уходи. Не ввязывайся в это дело, сказал он себе, опасаясь смотреть в глаза своей недавней спутнице.

Джессом издал неприятный смешок.

— О, звучит убедительно. Я рад, что у тебя было время насладиться обществом столь загадочной особы… да еще получить за это деньги. Надеюсь, синяки — не твоих рук дело? — съехидничал канцлер.

Уил пожалел, что безоружен. Будь у него нож, сейчас в этой рощице валялся бы не один труп. Он промолчал и лишь смерил Аремиса уничижительным взглядом.

Джессом же от шуточек перешел к делу.

— Мне она известна как Лейен. Эта особа — великая мастерица менять внешность. Что она рассказала о себе?

Аремис задумался. Будь глаза Фарил кинжалами, он бы давно уже был мертв. Настраивать против себя такую женщину опасно, она — коварный враг. Тем более что, судя по всему, жизнь ей сохранят. Похоже, дело, за которое он взялся, не стоило тех денег. Аремис не сомневался: в один прекрасный день эта женщина выследит его и отомстит — чего бы ей это не стоило. И дернуло же его за язык сказать, откуда он родом. Странно… тем более, что до какой-то степени она была с ним честна, возможно, даже, поведала ему нечто такое, чего не сказала бы никому. Ее откровенность развязала язык и ему самому — опять-таки, до известной степени. И тем не менее лучше бы он этого не делал.

— Итак? — подал голос Джессом, раздраженный затянувшимся молчанием. И тут Аремис прочел во взгляде Фарил нечто большее, нежели откровенную ненависть.

— Извините, просто задумался. Нет, мне она известна только как Лейен. — По лицу Фарил, прежде чем она отвернулась, промелькнула тень облегчения.

— Что ж, будем считать, что это ее настоящее имя. Конечно, полной уверенности в этом нет и быть не может, но ничего. Пойдемте, моя дорогая, Позвольте сопроводить вас в Перлис.

— Зачем?

— Чтобы встретиться с его величеством королем Селимусом, большим почитателем ваших талантов.