"Юрий Яковлевич Яковлев. Травести (повесть) " - читать интересную книгу автора

видна розовая полоска десен.
Я взрослый человек, но в театре играю мальчишек. Так здорово
превращаюсь в мальчишку - никому в голову не приходит, что я не мальчишка
и даже не мужчина, а женщина. Такая у меня удивительная способность из
женщины превращаться в мальчишку.
Я умею ходить на руках, свистеть, засовывая в рот два пальца,
сложенных колечком. Я знаю приемчики, которыми можно свалить с ног любого
(самбо!), и умею ходить такой свободной, независимой походочкой, что
мальчишки лопаются от зависти: иду неторопливо, вразвалочку, словно не
шагаю, а готовлюсь неожиданно ударить по мячу.
Я вообще знаю много такого, что полезно знать каждому мальчишке.
Я - артистка-травести. Так это называется. Очень красивое слово -
травести. Оно похоже на название птицы или цветка. Травести.
Каждый день я выхожу из дома с радостным нетерпением. Сперва я иду
спокойно, как все прохожие, но потом постепенно прибавляю ходу, начинаю
спешить, хотя никуда не опаздываю. Я спешу, как спешат на праздник из
боязни, что он начнется без тебя. Моя работа и есть праздник, каждый день
замирающий, оживающий вновь на другой день. Праздник, принадлежащий мне
одной и всем зрителям, всем зрителям и мне одной. Я выхожу из дома уже не
очень молодой женщиной, со своими тревогами, со своими заботами, я думаю
об обеде, который не успела приготовить, о белье, которое не успела - так
старалась и не успела! - выстирать, о неоплаченных счетах - не было
денег! - о лекарстве - опять принять забыла! И еще: о двойках сына Алика.
Вот какой у меня груз мыслей, когда я выхожу из дома. Но по пути в
театр со мной происходят совершенно необычайные перемены: мои мысли
меняются, тревоги затихают. Я забываю про неоплаченные счета и
недостиранное белье, про перегоревший утюг, про засорившуюся раковину. А
то, что у моего сына опять двойка, так это с каждым может случиться.
Подумаешь - двойка! Стоит из-за этого расстраиваться? В следующий раз
решит задачку правильно или спишет у кого-нибудь.
Я выхожу из дома женщиной, а в пути со мной происходят такие
перемены, что к зданию театра я подхожу... мальчишкой. На мне еще
джинсовая юбка, батник и легкая косынка вокруг шеи, я еще продолжаю
держать в руках дамскую сумочку, но я уже мальчишка. Я подхожу к двери
театра, щелкаю бронзового льва по носу и пытаюсь вырвать из его пасти
кольцо.
Но вот я захожу в свою комнату - артистическую уборную и, сбросив
батник и юбку, натягиваю потертые мальчишеские штаны, рубаху без двух
пуговиц, ботинки со сбитыми каблуками, потом надеваю желтый парик, поверх
его беретик с суконной вермишелинкой на верхушке - и окончательно
превращаюсь в мальчишку.
Теперь я жду звонка. Меня слегка познабливает, хотя в театре тепло.
Это от волнения. Словно мне предстоит совершить что-то в первый раз.
Каждый день, как новичок, боюсь переступить границу между кулисами и
сценой.
Раздается звонок. Второй. Третий. Я делаю глубокий вдох и выхожу на
сцену.
Множество огней, театральных фонарей - софитов светит мне в глаза, и
от этого зрительный зал кажется большим темным провалом. Я не вижу
зрителей, но, даже когда в зале совсем тихо, я чувствую близкое их