"Юрий Яковлевич Яковлев. Трудная коррида " - читать интересную книгу автора

Потом он сморщил свой мясистый нос, принюхался и спросил:
- Что это у вас в классе бензином пахнет?
Ребята зашушукались, а новая учительница говорит так спокойно:
- Это от меня пахнет бензином. Я приехала на мотоцикле.
Директор Пирогов выкатил на нее глаза, полные отчаяния и укора, но
ничего не сказал. Только пробормотал: "Ну-ну" - и пошел к двери, слегка
приволакивая ногу. Такая у него была походка.
Два дня учительница-мотоциклистка не признавала Гену. На третий день
вызвала к доске. Пока он решал уравнение, она разглядывала его. Он
чувствовал ее пристальный взгляд, и у него пылали уши. Но он решил
уравнение. Неожиданно учительница Майя Викторовна сказала:
- Я тебя где-то встречала.
Гена почему-то обрадовался, что она его узнала, и заулыбался.
- Конечно, встречали. Мотоцикл помните?
Но она не стала продолжать этот разговор у доски. Краешком глаза
посмотрела на уравнение и сказала:
- Все в порядке. Садись. Это хорошо, что мы встретились.
Класс обомлел от ее слов. А Гене стало приятно. Он вырвал из тетрадки
листок и начал рисовать. Он всегда рисовал, если радовался или
расстраивался.
Этот рисунок и висит у меня на стене: большой черный бык с рогами,
похожими на руль мотоцикла, с белыми глазами навыкате, а рядом человечек,
худенький, прямо-таки спичечный. В красном плаще. Со шпагой.
- Почему ты нарисовал это?
- Мне захотелось стать тореадором и в честь нее победить быка.
Я не удивился. Я привык, что обычное, когда с ним соприкасался Гена,
становилось необычным.


3

Я тогда вспомнил Мадрид. Вспомнил, как очутился на пласа де торос -
на арене для боя быков. Вспомнил, как под моими ногами сухо похрустывал
влажный зернистый песок, и мне казалось, что я иду по берегу моря или по
берегу реки. Звук шагов гулко отдавался в пустом амфитеатре. Для чего
здесь такой глубокий песок? Чтобы крепче держаться на ногах? Или чтобы
кровь не алела лужей, а уходила в песок, скорее исчезала с глаз долой?
Песок был влажным и ровным, словно на арену накатила тяжелая морская
волна и легко смыла следы вчерашней корриды: рытвины от копыт быка,
пожухлые цветы - награда тореадору, кровь. Именно так морская волна
смывает с пустынного пляжа забытые тапочки, окурки, брошенные газеты,
потерянного шахматного коня... Какое море смыло следы корриды? Море
забвения? Или их поглотил песок забвения? Песок не хранит следов боя. На
нем следы не задерживаются. Эта земля долгие годы в шрамах, рытвинах,
отметинах. Ей, земле, должно быть, долго бывает больно. А песку все
трын-трава.
Тогда на пласа де торос мне показалось, что этот пустой амфитеатр и
пустая арена с мирным речным песком - плод моей фантазии. Что стоит мне
тряхнуть головой, широко открыть глаза - возникнет бык и ревущие зрители
заполнят амфитеатр. И я слышал - воображал, как зрители улюлюкают,