"Генри Джеймс. Поворот винта" - читать интересную книгу автора

- В том, что он скрывает от меня такие отношения? Ах, помните, что я
уже никого не обвиняю, пока у меня нет иных доказательств.
И, прежде чем закрыть за нею дверь в коридор, ведущий к ее комнате, я
заключила:
- Мне надо только ждать.
IX
Я ждала и ждала, а дни шли за днями, понемногу унося с собой мою
скованность страхом. В сущности, только очень немногие из этих дней
проходили без новых событий, в постоянном общении с моими воспитанниками, но
такие дни смывали, словно губкой, мучительные фантазии и ненавистные мне
воспоминания. Я уже говорила о том, что я поддавалась необычайной детской
грации моих питомцев, уже научившись культивировать это в себе, и неизменно
обращалась к этому источнику за всем, что он мог дать мне. Разумеется, я не
могу выразить словами, как странно мне было бороться с тем, о существовании
чего я так недавно узнала; нет сомнения, эта борьба была бы сопряжена с еще
большими усилиями, если бы она не так часто увенчивалась успехом. Бывало, я
удивлялась, почему это мои маленькие питомцы не догадываются, как много
странного я о них знаю и думаю; а то, что из-за всех этих странностей они
казались только интереснее, не помогало мне держать их в неведении. Я
дрожала при мысли, как бы они не заметили, что интересуют меня свыше меры.
Во всяком случае, если даже предполагать самое худшее, как это часто
случалось в моих размышлениях, всякое очернение невинности этих детей -
непорочных и все же навеки осужденных - было лишним поводом для того, чтобы
пойти на риск. Бывали минуты, когда я, повинуясь непреодолимому толчку,
вдруг схватывала их в объятия и прижимала к сердцу. И тут же я говорила
себе: "Что они подумают? Не слишком ли я выдаю себя?" Было легко впасть в
угрюмость, увязнуть в дикой путанице при мысли о том, не слишком ли много я
могу выдать; но, как я чувствую, правдивый отчет о тех мирных часах, которые
по-прежнему радовали меня, состоял в том, что непосредственная прелесть моих
питомцев все же производила свое действие, даже при тени возможности, что
они поступали с точным расчетом. Если мне и приходила мысль, что эти
маленькие взрывы страстной любви к ним могут иной раз вызвать у них
подозрения, то помню также, как я ломала голову над тем, нег ли чего-то
странного в явно преувеличенных проявлениях их любви ко мне.
За это время они необычайно, сверхъестественно привязались ко мне, что,
как мне казалось, было только грациозным откликом на мои чувства - откликом
детей, которых постоянно ласкают и балуют. Знаки уважения ко мне, выказывать
которые они не стеснялись, по правде сказать, действовали на меня
благотворно, словно я не ловила детей на том, что они проявляют их
намеренно. Никогда еще, кажется, не старались они так много для своей бедной
покровительницы: мало того, что они учились все лучше и лучше, а это,
разумеется, должно было ей очень нравиться, но развлекали, занимали ее и
делали ей сюрпризы, читали ей вслух, рассказывали сказки, разыгрывали
шарады; неожиданно наскакивали на нее в костюмах исторических персонажей или
зверей, а главное, изумляли ее "отрывками", которые они по секрету от нее
выучивали наизусть и без конца декламировали. Я так никогда и не могла
проникнуть в глубину (даже и теперь не могу) того удивительного секретного
комментария и еще более удивительного секретного пересмотра, который
зачеркивал для меня все их поведение. С самого начала они проявили
способности ко всему, проявили легкость восприятия. И, взяв старт, снова и