"Генри Джеймс. Веселый уголок" - читать интересную книгу автора

меж тем как неустанные его шаги продолжали нажимать все новые и новые
пружины. Как зрелище это было, конечно, интересно, но могло бы совсем сбить
с толку, если бы некая высшая истина не спасала положенье. Руководимый с
самого начала ее более ровным светом, Брайдон, конечно, не ради одних этих
"грандиозностей" сюда приехал, да и главным образом не ради них, но
повинуясь побужденью, не имевшему с ними ничего общего, - и, чтобы это
установить, не требовался какой-то глубинный анализ, ответ лежал на
поверхности. Если выражаться выспренне, он приехал, чтобы обозреть свои
"владенья", к которым за последнюю треть столетия не приближался на
расстояние меньше чем в четыре тысячи миль. Если же выражаться не столь
скудоумно, он поддался соблазну еще раз повидать свой старый дом на углу,
этот "веселый уголок", как он обычно и очень ласково его называл, - дом, где
он впервые увидел свет, где жили и умерли многие члены его семьи, где он
проводил праздники - эти отдушины в его слишком замкнутом школой детстве,
где он собирал редкие цветы дружеского общения в дни его замороженной
юности, - дом, который уже так давно стал для него чужим, а теперь, после
смерти двух братьев и окончания всех прежних договоренностей, неожиданно
целиком перешел в его руки. Ему принадлежал еще и другой дом, не столь,
правда, солидный, так как издавна было принято в первую очередь расширять и
украшать "веселый уголок", посвящая ему главные заботы. Стоимость этих двух
домов и составляла сейчас главный капитал Брайдона, с доходом, который за
последние годы слагался из арендной платы и никогда не падал разорительно
низко (именно в силу превосходного первоначального качества обоих строений).
Брайдон мог по-прежнему жить в Европе на то, что приносили ему эти два
нью-йоркских арендных договора, жить, как он привык до сих пор и даже лучше,
так как выяснилось, что второй дом (для Брайдона просто номер в длинной
цепочке домов по улице), за последний год сильно обветшавший, можно на
весьма выгодных условиях подвергнуть кардинальной перестройке, которая в
будущем значительно повысит его доходность.
И тот дом и другой были "недвижимая собственность", однако Брайдон
заметил, что после своего приезда сюда он больше чем когда-либо делал между
ними различие. Дом на улице - два высоко вытарчивающие корпуса в западной ее
части - уже перестраивали, перераспределяя его площадь на множество
небольших квартир, - несколько времени тому назад Брайдон дал согласие на
такое его превращение, в котором он сам, к немалому своему изумлению,
оказался способен принять участие, и порой, несмотря на полное отсутствие
предшествующего опыта, тут же на месте достаточно толково, а иногда даже
авторитетно разобраться в каком-нибудь практическом вопросе. Всю жизнь он
прожил, повернувшись спиной к таким занятиям и обратив лицо к другим,
совершенно иного порядка, и теперь он понять не мог, что это у него творится
в том отсеке сознания, в который он раньше никогда не проникал, - откуда это
внезапное оживление деловых способностей и строительного чутья. Эти
достоинства, столь обычные у тех, кто его теперь окружал, в собственном его
организме до сих пор дремали - можно даже сказать, спали сном праведников. А
теперь при этой великолепной осенней погоде - такая осень поистине была
благодеянием в столь непривлекательной обстановке - он бродил по стройке,
упрямо преследуя что-то свое и втайне волнуясь; ничуть не смущаясь тем, что
кое-кто называл всю эту его затею мелочной и вульгарной; готовый лазить по
лестницам, ходить по переброшенным через пустоту доскам, копаться в
стройматериалах, делая понимающее лицо; в общем, задавать вопросы,