"Генри Джеймс. Осада Лондона" - читать интересную книгу автора

моменты, когда он уставал ждать напрасно, и тогда появление ее
друзей-американцев (он часто недоумевал, почему их так мало) снимало груз
тайны с его плеч и давало ему передышку. Сама миссис Хедуэй не могла еще
дать ему эту формулу, ибо не представляла пока, сколь многое она должна
охватить. Миссис Хедуэй говорила о своем прошлом, ибо считала это лучшим
выходом из положения; она была достаточно умна и понимала, что ей остается
одно - обратить его себе на пользу, раз уж нельзя его вычеркнуть, хотя
именно это она предпочла бы сделать. Миссис Хедуэй не боялась приврать, но
теперь, решив начать новую жизнь, почитала за лучшее отклоняться от истины
только в случае крайней необходимости. Она была бы в восторге, если бы
могла вообще против нее не грешить. Однако в некоторых случаях ложь была
незаменима, и не стоит даже пробовать слишком пристально всматриваться в
ту искусную подтасовку фактов, при помощи которой миссис Хедуэй развлекала
и... интриговала сэра Артура. Ей, разумеется, было ясно, что в качестве
продукта фешенебельных кругов она не пройдет, но как дитя природы может
иметь большой успех.



4

Даже в разгар беседы, во время которой каждый из них, возможно, делал
не одну мысленную оговорку в дополнение к сказанному вслух, Руперт
Уотервил помнил, что он находится на ответственном официальном посту,
представляет здесь, в Париже, Америку, и не один раз спрашивал себя, до
каких пределов он может позволить себе санкционировать претензии миссис
Хедуэй на роль типичной американской дамы новой формации. Он льстил себя
надеждой, что не менее разборчив, чем любой англичанин, и, действительно,
был по-своему не менее растерян, чем сэр Артур. А вдруг после столь
близких отношений миссис Хедуэй явится в Лондон и попросит в
дипломатической миссии, чтобы ее представили королеве? Будет так неловко
ей отказать... разумеется, они будут вынуждены ей отказать! А посему он
тщательно следил за тем, как бы случайно не дать ей молчаливого обещания.
Она могла все что угодно истолковать как обещание - он-то знал, что любой,
самый незначительный, жест дипломата подвергается изучению и толкованию.
Уотервил прилагал все усилия, чтобы, общаясь с этой очаровательной, но
опасной женщиной, быть настоящим дипломатом. Нередко все четверо обедали
вместе - вот до чего сэр Артур простер свое доверие, - и при этих оказиях
миссис Хедуэй, пользуясь одной из привилегий светских дам, даже в самом
роскошном ресторане протирала свои рюмки салфеткой. Однажды вечером,
когда, доведя бокал до блеска, она подняла его и, склонив голову набок,
чуть заметно прищурилась, разглядывая на свет, Уотервил сказал себе, что у
нее вид современной вакханки. В это мгновение он заметил, что баронет не
сводит с нее глаз, и спросил себя, уж не пришла ли ему в голову та же
мысль. Он часто задавался вопросом о том, что думает баронет: в общем и
целом он посвятил немало времени размышлениям о сословии баронетов. Только
один Литлмор не следил в этот момент за миссис Хедуэй; он, по-видимому,
никогда за ней не следил, она же частенько следила за ним. Уотервил о
многом спрашивал себя, в том числе о том, почему сэр Артур не приводит к
миссис Хедуэй своих друзей - за те несколько недель, что прошли с их