"Генри Джеймс. Осада Лондона" - читать интересную книгу автора

Хедуэй не сочла нужным объяснять и продолжала, опустив все промежуточные
звенья:
- Самое меньшее, что она может сделать, это навестить меня. Я была
добра к ее сыну - почему же я должна идти к ней? Пусть она идет ко мне. А
если это ей не по вкусу, что ж, никто ее не неволит. Я хочу попасть в
европейское общество, но хочу попасть туда по-своему. Я не хочу гоняться
за людьми, я хочу, чтобы они гонялись за мной. И все так и будет - дайте
срок.
Уотервил слушал, опустив глаза в землю, он чувствовал, что щеки его
горят. Было в миссис Хедуэй нечто, что шокировало и оскорбляло его;
Литлмор был прав, говоря, что ей не хватает сдержанности. У нее все
наружу: ее побуждения, ее порывы, ее желания вопиют о себе. Ей необходимо
видеть и слышать собственные мысли. Пылкая мысль неминуемо изливается у
нее в словах - хотя слова не всегда отражают ее мысль, - а сейчас ее речь
внезапно сделалась очень пылкой.
- Пусть она придет ко мне хоть разок, ах, тогда я буду с ней хороша как
ангел, уж я сумею ее удержать. Но пусть она сделает первый шаг. Я,
признаться, надеюсь, что она будет со мной любезна.
- А если не будет? - сказал наперекор ей Уотервил.
- Что же, пусть. Сэр Артур мне ничего о ней не рассказывал, ни разу ни
слова не сказал о своих родственниках. Можно подумать, он их стыдится.
- Вряд ли.
- Я знаю, что это не так. Это все его скромность. Он не хочет
хвастаться... он слишком джентльмен. Он не хочет пускать пыль в глаза...
хочет нравиться мне сам по себе. Он мне и нравится, - добавила она,
помолчав. - Но понравится еще больше, если приведет ко мне свою мать. Это
сразу станет известно в Америке.
- Вы думаете, в Америке это произведет впечатление? - с улыбкой спросил
Уотервил.
- Это покажет, что меня посещает английская аристократия. Это придется
им не по нутру.
- Не сомневаюсь, что вам не откажут в таком невинном удовольствии, -
проговорил Уотервил, все еще улыбаясь.
- Мне отказали в обыкновенной вежливости, когда я была в Нью-Йорке! Вы
слышали, как со мной обошлись, когда я впервые приехала туда с Запада?
Уотервил с изумлением воззрился на нее: этот эпизод был ему неизвестен.
Собеседница обернулась к нему, ее хорошенькая головка откинулась назад,
как цветок под ветром, на щеках запылал румянец, в глазах вспыхнул блеск.
- Мои милые нью-йоркцы! Да они просто неспособны быть грубыми! -
вскричал молодой человек.
- А!.. Я вижу, вы - один из них. Но я говорю не о мужчинах. Мужчины
вели себя прилично, хотя и допустили все это.
- Допустили? Что допустили, миссис Хедуэй? - Уотервил ничего не
понимал.
Она ответила не сразу; ее сверкающие глаза смотрели в одну точку. Какие
сцены рисовались ее воображению?!
- Что вы слышали обо мне за океаном? Не делайте вид, будто ничего.
Уотервил действительно ничего не слышал в Нью-Йорке о миссис Хедуэй, ни
единого слова. Притворяться он не мог и был вынужден сказать ей правду.
- Но меня не было, я уезжал, - добавил он. - И в Америке я мало бываю в