"Элоиза Джеймс. Пленительные наслаждения " - читать интересную книгу автора

стыдился, что позволил своему наследнику ввязаться в недостойную
джентльмена деятельность. Но все же Терлоу был его отцом. Мысль,
прорезавшая мозг, отозвалась жгучей болью в висках и сковала позвоночник.
Но сейчас перед ним стояла важная задача - не отступать от принятого
плана. Разумеется, Габби может и впредь нести чепуху о любви и телах и тому
подобном. Только пусть она делает это в разумных пределах, а он сам будет
помалкивать. Отныне она его жена, и надобность в фальши отпадает. Честность
во все времена оказывалась полезнее.
И когда, углубившись эти самонадеянные рассуждения, Квил вошел к Габби
он почувствовал себя беспомощным, как утопающий. На ней ничего не было, на
его жене. Ничего, кроме лоскута хлопка.
За окном виднелись редеющие серые облака. Брызги солнца сквозь
отдельные голубые прогалины падали на сорочку, превращая ее в прозрачную
вуаль. Под ней ясно, словно выписанные чернилами, вырисовывались контуры
женского тела. Квил различал округлые бедра, тонкую талию и взмывающий
вверх от ребер изгиб, возле хрупкой ключицы плавно переходящий в линию шеи.
Он оглядывал Габби с головы до ног, от блестящих волос до носов ее
шелковых туфель, как ценитель, выбирающий для покупки статуэтку из
тончайшего китайского фарфора. И от восхищения не находил слов.
- Квил!
До него не сразу дошел ее взволнованный голос. Она стояла перед ним,
крепко прижав к груди руки.
Самообладание, выработавшееся за пять лет борьбы с недугами, не
подвело его и на сей раз.
Квил никогда не шел на поводу у тела, даже в вопросах эротического
удовольствия, и поэтому с трудом удержался на ногах. Как близок он был к
тому, чтобы пасть перед ней на колени, послав ко всем чертям свои головные
боли! Но он сдержался, лишь небрежно кивнул и прошел мимо нее к камину.
Квил сел в кресло и, вытянув ноги, задумчиво уставился на сапоги,
будто в теле не было огня, будто каждая жилка не напрягалась от желания
рвануть к себе свою полуобнаженную жену. Заключить в объятия и овладеть ею
без церемоний, ни о чем не думая. Взять ее прямо здесь - на ковре, на
кровати, в кресле! И повторять это вновь и вновь, до полного насыщения,
пока не утихнет нестерпимое желание, пока он снова не станет тем, кто он
есть, - спокойным и умеющим владеть собой человеком. Человеком, чьи
умеренные эмоции четко разделятся на две категории: одна - "супружеский
долг", другая - "сыновнее уважение". Сыновнее уважение... Он опять чуть не
забыл о похоронах.


***

Когда он отвлекся, Габби метнулась за своим халатом. Нещадно стучащее
сердце заныло в предчувствии. Если она не обманывается, он собирается взять
ее прямо здесь, на полу.
Вряд ли он откажется от задуманного, сказала она себе. Вообще это
вполне естественно между мужчиной и женщиной. Все этим занимаются, но в
подобающее время и в подобающем месте - в своих кроватях, под одеялом, в
темноте, а не средь бела дня.
Габби потянула за концы кушака и, подпоясавшись потуже, устроилась в