"Элоиза Джеймс. Пленительные наслаждения " - читать интересную книгу авторагорле. Никогда еще она не была так растерянна. Квил хотел отложить брачную
ночь до возвращения в Лондон после похорон. Что же тут непонятного! Ее отец, слава Богу, жив, но если б он умер, хотелось бы ей в канун похорон заниматься... тем, о чем сейчас шел разговор? Вряд ли. Она понурилась. - Квил, мне очень стыдно. С моей стороны это было неуважением к виконту и к твоим чувствам. Я не хотела их оскорбить. - Подступающие слезы мешали ей подбирать нужные слова. - Прости меня, Квил. Ты не думай, что я не сопереживаю тебе и твоим родным. Просто у нас с отцом никогда не было... слишком теплых отношений. Тебе, должно быть, сейчас очень сильно недостает отца. Мне следовало помнить об этом. Собственно, я и не забывала о твоем горе, я только... - Ее шепот был едва слышен. Горе? Квил задумался. Он смотрел на бледную кожу ее запястья, не рискуя поднять глаза на лицо и винно-красные губы. То, что он испытывает сейчас, - вот это, вероятно, горе. Как жестоко устроен мир! Квил редко ощущал это так остро, как в эти минуты. Он, Эрскин Дьюленд, нет - теперь виконт Дьюленд, не может делить ложе со своей новобрачной, когда и где ему нравится! Разве это справедливо? Непривычная боль обволакивала сердце. Только Габби от этого ничуть не легче, думал он. Это не избавит ее от недоумения и разочарования. А она, конечно, разочарована. И трех часов не прошло после венчания, а он успел ее разочаровать. Он попытался отогнать неприятные воспоминания. За последние пять лет он тысячу раз разочаровывал отца, начиная с первых минут того несчастья. "Дьюленды никогда не прикидывались немощными, - звучал в ушах гневный голос пор хранила паническое ощущение катастрофы. Он хотел подняться, но его ждала новая неудача. Попробовал еще - и снова крах. И все же он не сдавался даже после ухода отца. Но ничего не добился, кроме еще большего унижения, когда под конец упал с постели. Проползав несколько часов на полу, он обмочился, так как не смог дотянуться до горшка. А шнур был высоко. Так и лежал он несколько часов в луже, как беспомощный новорожденный, пока камердинер не заглянул в его комнату. С воспоминаниями в душу хлынул бесполезный гнев - поздно, отец уже мертв. Квилу стало совсем худо. Он не попадет ни на какие похороны, если сейчас сделает то, к чему призывает ее взгляд и растерянная дрожь губ. Подумав об этом, он сделался тверд как камень. Наслаждение никуда не уйдет - теперь Габби его жена. Зато мать, если он сотворит себе мигрень и не придет на похороны, никогда его не простит. - Возможно, это и к лучшему, - пожал он плечами. - В конце концов, мы еще толком не узнали друг друга. К тому же в первый раз для девушек это довольно болезненная процедура. Надеюсь, ты знаешь об этом, Габби? Она судорожно сглотнула и прошептала: - Нет, я не знала. - Румянец на ее лице, еще не успев поблекнуть, вспыхнул снова. Горечь воспоминаний сменилась раздражением. Если она его жена, так он должен ублажать ее по первому зову? "Черт подери, кто я - человек или жеребец?" - с досадой подумал Квил. Она вполне может подождать до возвращения в Лондон. И пусть привыкает к тому, что этого не будет по |
|
|